Голубая луна
Шрифт:
— Это правда?
— Какая разница? Никому нет до этого дела, кроме него. — Клайд кивнул в сторону Уилла. — Сегодня многие даже не знают, из какого клана они родом. Разве не странно, что он знает?
Манденауэр направил револьвер на Уилла.
— Эй! — Я схватила охотника за руку в тот момент, когда он выстрелил.
Боевая подготовка дала о себе знать — я врезала ему коленом по руке. Оружие полетело на пол. Ногой я выбила ружье из другой руки Манденауэра и заломила обе его руки за спину. Он не сопротивлялся, а смотрел на Уилла. Я в ужасе проследила за взглядом: в бицепсе Кадотта зияла
Я крепче схватила Манденауэра.
— Что, черт подери, вы творите?
— Доказываю, что он не один их них. Неплохо, правда?
— Нет, — отрезал Уилл.
Он зажал рану рукой, но кровь просачивалась сквозь пальцы. Перед моими глазами плясали черные точки. И с каких это пор мне становится плохо от вида крови? С тех, как ранили Кадотта.
Манденауэр только что доказал, что Уилл не оборотень. Но эта новость почему-то не радовала так, как должна была — мы до сих пор не знали, кто все остальные.
— Отдай мое оружие. — Манденауэр вырвал руки, которые я все еще заламывала ему за спину.
— И не подумаю.
— Тогда выстрели в другого, чтобы мы знали наверняка.
Я глянула на Клайда: тот нахмурился и покачал головой.
— Разве нет менее кровавого способа это узнать?
— Пока что мне такой неизвестен, — покачал головой Манденауэр.
Я совсем растерялась. Мне хотелось перевязать Уиллу руку, но я не могла оставить Манденауэра без присмотра. Удерживать все оружие мне было не под силу, равно как и заставить себя выстрелить в Клайда и покончить с этим.
Со двора донесся хор завываний. К ним присоединялись новые голоса, все громче и громче, пока мне не захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать эти звуки. Но и этого я сделать не могла.
В конце концов вой прекратился. Казалось, в тишине звенело его горестное эхо.
— Сколько их там? — прошептала я.
— Когда я пришел, было больше семидесяти, — ответил Манденауэр. — Сейчас, наверное, уже сто с лишним.
— Не может быть.
— Джесси, какую часть словосочетания «армия оборотней» ты не поняла?
Я бросила оружие Манденауэра на диван, сунула свой пистолет в кобуру и вместе с охотником подошла к окну, выходившему на поляну. Открыла ставню, и мы уставились на море волков, заполонившее весь двор.
— Почему они здесь?
— Они пришли за этим.
Говорил Клайд, а не Манденауэр. Я глянула на него как раз в ту секунду, когда он открывал входную дверь.
— Нет! — закричала я, но волки не кинулись вперед. Наоборот, они сидели, высунув языки, как собаки.
Я отпустила Манденауэра и побежала, но было слишком поздно. Клайд швырнул тотем в гущу волков. Животные задрали морды, глядя на летящую фигурку. Прежде чем тотем коснулся земли, в воздух взвилась небольшая пепельная волчица и зубами ухватила ремешок из сыромятной кожи. Она тут же пустилась наутек, а остальные последовали за ней.
Я же просто уставилась на Клайда: его лицо залил серебристый свет встающей луны, а сам он начал покрываться каплями пота и дрожать.
Превращаться.
Глава 38
Мне
От этого звука у меня по спине пробежал холодок. Волки в лесу на секунду прервали свой бег и завыли в ответ. Одежда на Клайде с треском разрывалась и лопалась по швам. Обувь словно разлетелась на куски, обнажив лапы. Он стоял на своих четырех, а на «руках» появились когти. Из каждой поры на коже полезла черная шерсть, которая становилась все грубее и длиннее, превращаясь в мех. Сзади вырос хвост.
Последней изменилась голова.
Я уловила движение за спиной, но не могла оторвать глаз от происходящего. Подобралась, ожидая выстрела Манденауэра. Но он так и не прозвучал. Странно, охотник никогда прежде не колебался.
Кости выпирали, а кожа с жутким треском растягивалась. Я вздрогнула, когда Клайд закончил обращаться.
Его нос и рот вытянулись, превратившись в морду. Зубы стали больше, и язык, наверное, тоже, так как он свесился из пасти набок. Лоб выпятился. Когда оборотень повернул к нам голову, его лицо выглядело как освежеванная морда волка с глазами Клайда.
Какая гадость! Мне хотелось, чтобы у него побыстрее появился мех, и вскоре мое желание исполнилось. Черная шерсть покрыла все лицо Клайда, скрывая кости, выступавшие под кожей цвета корицы. Он встряхнулся, словно только вышел из воды, и повернулся ко мне.
У меня перехватило дыхание: Клайд был тем самым черным волком, который преследовал меня и проникал в мои сны. И скорее всего, именно он покусал Карен Ларсон и многих других.
От звука выстрела я закричала и упала на пол, прикрывая лицо руками. В ушах звенело, но я по-прежнему слышала вопль шерифа. Мне не хотелось смотреть, но пришлось.
Из аккуратного пулевого отверстия на его груди вырвались языки пламени. В воздухе запахло паленой шерстью и горелым мясом. Волчий вой, человеческий крик — агонизирующий Клайд корчился от боли, извиваясь, выкручиваясь и царапая когтями половицы крыльца.
Я лежала на полу, не в силах встать. Обойдя меня, Манденауэр подошел к телу Клайда и пнул его ботинком. Голова волка тошнотворно качнулась.
Я ослабела, обессилела. С трудом сев, привалилась спиной к стене, не в силах отвести взгляд от того, что когда-то было моим шефом. Мне нравился Клайд. Ему я доверяла, как никому другому — ну может, за исключением Зи. У меня никак не укладывалось в голове, что Клайд навеки останется волком. И никогда больше не сплюнет жевательный табак и не процитирует Клинта Иствуда.
— Зачем вы позволили ему обратиться и только потом выстрелили?
— Потому что намного легче объяснить выстрел в волка, чем убийство шерифа, — ответил Манденауэр. — Пора уходить, — добавил он, глянув на лес.
— Уходить? Куда? Мы же нашли его.
— Шериф был всего лишь прихвостнем зла. А тот, кто станет злом, еще жив.
— И как вы до этого додумались?
— Если он был самым главным, зачем ему отдавать тотем другим? — Манденауэр наградил меня презрительным взглядом.
Это мне в голову не приходило. Черт!