Голубая луна
Шрифт:
Никакого.
— Полагаю, вы понятия не имеете, кто за всем этим стоит?
Манденауэр поправил патронташ, который постоянно соскальзывал с его худого плеча.
— А ты?
— Вопросом на вопрос, — пробормотала я. Он что, пытался меня разозлить? — Мне казалось, я знала.
— Ты думала, что это твой возлюбленный.
Я пожала плечами. Тяжело признать, что ты спала с врагом. Легче просто сделать это — заняться его членом, как любезно указал Клайд, — чем обсудить.
В глазах защипало при мысли о Клайде. Я буду по нему скучать.
Я вспомнила все, что случилось за последнюю неделю. Клайд заставил меня подозревать Уилла. Дал ложную информацию. Наврал с три короба.
От этих мыслей во рту появился противный привкус. Мы были «хорошими парнями», или, по крайней мере, должны были быть. Но кто я такая, чтобы бросать камни после всего, что сама натворила?
— Думаешь о своем друге-шерифе?
Я кивнула.
— И о том, как он мог сделать то, что сделал?
— Да.
— Тут у него выбор был невелик. Как только тебя укусили, ты делаешь то, что скажут.
Мне это не понравилось. У меня всегда плохо получалось делать то, что мне говорят.
Я остановилась, и Манденауэр посмотрел на меня, подняв бровь.
— Проблемы?
Да уж.
— Если все покатится к чертям собачьим… То есть, если мы…
— Не сможем их остановить, и нас укусят?
Я не смогла ответить и кивнула.
— В среде ягер-зухеров есть поговорка: всегда оставляй последнюю пулю для себя.
От этих суровых слов я вздрогнула, но осознала их практичность, а я всегда была практичной девушкой.
— Это разве не из какого-то старого вестерна?
— Я никогда и не утверждал, что сам ее придумал. — Манденауэр подмигнул мне и двинулся дальше.
— Есть одна вещь, которая меня беспокоит.
— Только одна?
— Вообще-то их около сотни, но в данный момент…
Он махнул худой рукой с сильно выступающими венами.
— Спрашивай.
— Почему вы рассказали Клайду, кто вы такой?
— Я ему ничего не говорил.
Я снова остановилась, но на этот раз Манденауэр продолжил идти. Я поспешила догнать его.
— Он утверждал, что знал, кто вы такой. Что вы все ему рассказали.
— Он тебе много чего говорил, Джесси.
Верно. Что значила еще одна ложь среди целой паутины вранья? Я никогда не была доверчивой, и, чувствую, с этих пор стану верить людям еще меньше.
Меня осенила другая мысль.
— Самострел.
— Спасибо, но я бы предпочел больше об этом не думать.
— Секундочку. — Мозг тасовал и перемешивал разрозненные фрагменты, пытаясь поставить каждый на свое место. Это было непросто. — Клайд сказал мне, что у Уилла есть такое оружие. Но как он мог об этом знать, если не бывал у Уилла дома?
Манденауэр пожал плечами.
— Уилл сказал, что кто-то подбросил улики. — Я потерла лоб. — Я такая идиотка.
— Клайд манипулировал тобой. У него были свои причины.
— Думаете, это он в вас стрелял?
— А это
В данной ситуации?..
— Наверное, нет.
Мы двинулись дальше и затем прошли еще немного. Куда, черт их задери, бежали эти волки? В Канаду?
Я была в хорошей форме, но волк, бесспорно, легко мог меня загнать. Не это ли они и замышляли? Оборотни знали, что мы идем. Мы и не старались двигаться тихо. Какой смысл, если они способны услышать падение иголки за сотню метров?
Манденауэр даже не запыхался. Надеюсь, и у меня в его возрасте выйдет пройти миллион миль. Но сейчас я надеялась, что утром вообще смогу шевелиться.
Он остановился и поднял руку, призывая к тишине. Монотонные звуки песнопения поднимались ввысь к голубой луне.
Я всмотрелась в деревья, что было нелегко. Лес был густым, а ведший нас след шел по узкой оленьей тропке. Но в ста метрах впереди я увидела мерцание огня.
Манденауэр сосредоточил на мне серьезный взгляд жутковатых голубых глаз и похлопал по своему ружью, затем указал на отблески. Он сделал жест пальцами, словно нажимая на спусковой крючок. Я кивнула.
Пиф-паф. Все вокруг мертвы.
Охотник ускорил темп. Мы уже почти пришли.
Летний ветерок зашелестел кронами деревьев, и я увидела поляну, сразу ее узнав. Оборотни привели нас к своему логову в пещере. Мне следовало догадаться.
Мнаденауэр не медлил. Он прислонился спиной к дереву и начал стрелять.
Я последовала его примеру, найдя ближайшее дерево с хорошим обзором. Обзор-то меня и подвел. У меня все было бы в порядке, окажись там только волки. Но это было не так.
Будь на поляне только волки, я бы не сплоховала. Но там оказалось несколько обнаженных людей — мужчин и женщин, белых и индейцев, — и их вид заставил меня колебаться. Из-за этих сомнений я пропустила удар по голове чем-то очень тяжелым и упала лицом вниз. К моей голове приставили дуло.
Черт, ненавижу, когда так происходит.
— Мы тебя ждали.
Услышав этот голос, я моргнула. Попыталась повернуться, чтобы собственными глазами увидеть то, что мозг отказывался принимать. Но меня остановил тычок ружейного ствола в основание шеи.
Раздавшийся со стороны Манденауэра стон и прекращение стрельбы дали мне понять, что охотник испытывал похожие затруднения. Жаль, что на этот раз мы не залезли на дерево. Конечно, поблизости и не было ни одного подходящего — несомненно, это одна из причин, по которой выбрали эту поляну.
Оружие и патроны исчезли. Дуло отняли от головы, и я поднялась на колени.
Череп просто адски раскалывался. К счастью, мне не надо было слишком высоко поднимать голову, чтобы удостовериться, кому принадлежит этот голос.
Прямо перед моим носом из босоножек на запредельно высоких каблуках выглядывали пальцы ног с идеальным педикюром. Шпильки в лесу. Что за идиотка. Но с другой стороны, посмотрите, кто тут у нас.
— Вставай, — приказала Черри, снова пихая меня ружейным стволом.