Голубое и розовое
Шрифт:
Попечитель. А почему она так сидит?
Сивка. Потому что… потому что она нездорова. Софья Васильевна, ее надо в лазарет!.. (Подошла к Блюме.) Ну что, дружочек мой, что у вас болит? (Ласково дотронулась до Блюминого плеча.)
Внезапно Блюмина голова в платке как-то неестественно запрокинулась назад, отделилась от туловища и стремительно покатилась по полу через весь зал, под ноги перепуганному попечителю. Сивка и Мопся застыли в ужасе. Попечитель
Попечитель (отскочил назад, прислонился к стене, держась за сердце, говорит с усилием). Удалите воспитанниц!..
Ворона и Мопся (девочкам). По классам, медам, по классам!..
Девочки уходят.
Попечитель (держа в руке мяч). Это… это что же такое?
Сивка (с обаятельной улыбкой). Ваше превосходительство, шалость… Детская шалость!..
Попечитель. Не-е-ет! Это не шалость… Это не шалость! Это (тащит Сивку к окну) — это вот что! Вот! Понимаете?
Сивка (глядя на него посоловелыми глазами). Н-н-нет… Не понимаю.
Попечитель. На улицах бунт! Сегодня ждут каких-то шествий, процессий, уж не знаю, как это там называется!.. И эта зараза проникает с улицы всюду! В первой гимназии воспитанник Евдокимов позволил себе явиться на занятия в полосатых штанах… Ему говорят: «Если уж вам разрешено носить штаны, то отнюдь не полосатые…» А он улыбается! Нагло улыбается!
Сивка (сочувственно качая головой). Скажите! В полосатых! Но у нас, ваше превосходительство, это невозможно…
Попечитель. В реальном училище воспитанник выпускного класса Авдеев пришел небритый!.. Это какой же пример? После этого всякий приготовишка явится в класс с этакой бородищей!..
Сивка. Да, ужасно… с бородой!.. Но у нас это тоже невозможно.
Попечитель. Ну, а это? (Подает ей вынутую из портфеля тетрадку.) А это у вас возможно?
Сивка. Что это?
Попечитель. А вы почитайте…
Сивка (читает на обложке). «Гимназист. Журнал для чтения».
Попечитель. Вы понимаете? Журнал! В мужской гимназии издают журнал! Ведь это что же? Подпольная литература! Вроде прокламаций!
Сивка. Ну, у нас, слава богу, ничего подобного не бывает. Полениваются — да, шалят — да, но чтоб такое… Нет, никогда! Правда, Жозефина Игнатьевна?
Ворона. Конечно, конечно, Елизавета Александровна!
Попечитель. Необходимо все-таки следить неослабно! Самые строгие меры. Собраний больше чем по
Сивка. Может быть, ваше превосходительство, вы укажете нам подробнее, как это делать?
Попечитель. Ну, не знаю там… Подсматривать, подслушивать… перехватывать письма! Читать их дневники. Ну мало ли… Если есть среди воспитанниц девочки, преданные начальству, привлечь их! Обязательно! Ведь у вас найдутся такие?
Сивка (Мопсе). Софья Васильевна?
Мопся. Конечно, ваше превосходительство! Найдутся!
Попечитель. Надо привлечь к этому делу всех преподавателей… И в особенности — в особенности! — отца законоучителя… Знаете, священник, так сказать, духовный пастырь…
Сивка. Обязательно, ваше превосходительство, обязательно! Мы сегодня же созовем экстренное заседание педагогического совета.
Попечитель. И помните: если что-нибудь обнаружится… Малейшее!.. Немедленно исключать!.. Немедленно! (Встал.) Ну, пойдемте осматривать дальше…
Сивка (открывая помещающуюся в глубине зала дверь). Вот тут наша домовая церковь…
Попечитель заглядывает в дверь.
А теперь угодно вашему превосходительству пройти в классы?
Попечитель. Да, да, пожалуйста… Ах, вот еще! Строжайше расследуйте эту историю… с мячом… и все такое… Строжайше!
Попечитель, Сивка, Ворона и Мопся уходят. Через несколько секунд после их ухода в зал входят Женя, Маруся, Рая, Зина и другие девочки. Убедившись, что начальство ушло, они садятся на подоконник. Все подавлены. Короткие реплики их очень нервны.
Маруся (Жене). Ты знала, что Блюмы там нету?
Женя. Да нет! Я думала, как всегда…
Зина. А как же это все-таки вышло?
Рая. Верно, Грищук не успел посадить ее утром обратно под портрет.
Маруся. Ну, и что теперь будет?
Рая. Плохо будет.
Зина. Блюме, бедной, опять попадет.
Маруся. И Грищуку тоже.
Женя. Ну, Блюма Няньку не выдаст!
Рая. Припугнут, так выдаст!
Входят Хныкина и Шеремет.
Хныкина. Девочки, пустите нас на окно.
Женя. Ступайте к тому окну. Мы тут делом заняты.
Шеремет. «Делом»! Ах вы, мурзилки! Какие у вас дела могут быть?
Женя. Поважнее ваших. (Начиная сердиться, потому что Хныкина и Шеремет хохочут.) Не верите? А вот мы журнал издаем! Видели? (Показывает.)