Голубой бриллиант (Сборник)

Шевцов Иван Михайлович

"эстетику безобразного", принесенную с Запада люмпен-

интеллегентами, означало не только отказаться от

нравственно-духовных основ русской культуры, но и сдать

позиции в политических и экономических сферах.

Государственно мыслящие люди это прекрасно осознавали.

Шевцов был одним из первых, кто высказал вслух то, о чем

перешептывались в кулуарах многие честные, но робкие

интеллигенты, не решаясь открыто обсудить давно назревшее

и

наболевшее. Писатель в концентрированной обобщенной

форме рискнул (именно так, потому что в партийных

инстанциях считалось, что "изнутри" нам ничто не угрожает)

показать опасность умственных шатаний (не надо смешивать с

исканиями!), вред политически запрограммированного

разномыслия, конечной целью которого было разрушение

Советского Союза, а затем и России.

Этот только-только начинавшийся процесс раскрыт в

художественной характеристике довольно немногочисленной,

но влиятельной прослойке "творческой", космополитически

настроенной интеллигенции, которая через средства массовой

информации навязывает обществу те или иные эстетические

стандарты. Мертвой хваткой сковывают они живое, истинно

творческое начало народно-национальной жизни,

сосредоточив в своих руках нити управления общественным

мнением. Символично и обозначение этого явления,

вынесенного в заголовок романа. В названии подчеркнут дух

разложения, нравственной проказы, что, искусно маскируясь,

проповедуют носители тлетворного начала. Характеристику

углубляет эпиграф из словаря В. И. Даля, поясняющий

синонимическое значение слова "Тля". У Даля со словом

"тлетворный" связано еще одно слово - "поветрие". Оно во

многом проясняет суть явления. То, что переносится по ветру,

гонимо ветром - обычно легко перемещается, так как не имеет

647

корней, связи с родной почвой; или вырвано из земли,

оторвано от источника жизни, теряет силу и волю к

сопротивлению, неустойчиво, никчемно, обречено на гибель.

Сопоставляя природное явление с человеческой жизнью,

глубже осознаешь пагубное влияние разносчиков духовной

заразы. Все они собраны в "салоне" главного идеолога и

проповедника абстракционизма Осипа Давыдовича Иванова-

Петренко.

Критик-искусствовед, Иванов-Петренко путем ловких

махинаций, разглагольствований завоевал авторитет в мире

искусства, "хотя ни теории, ни истории искусства он, в

сущности, не изучал". К "видному" ученому являются на поклон

искатели чинов и наград. Он волен по своему усмотрению

"облагодетельствовать", вывести "в люди", сделать из

бездаря

гения или растоптать, уничтожить непокорных. Делячество,

презрение к отечественным реалистическим традициям,

ненависть к талантам, циничное отношение к труду, опыту

великих мастеров живописи - вот что лежит в основе

мышления и практики завсегдатаев "салона". Действуя из под

тишка, прикрываясь лозунгами о консолидации общественных

сил, под видом заботы об индивидууме, они протаскивают в

искусство вздорные идейки об относительности эстетических

категорий, размывая грань между прекрасным и уродливым.

К чему призывают они со страниц журналов и газет?

Отказаться от политической ангажированности, парадной

казенщины в искусстве. Вроде бы неплохо. Но за этим следует

призыв убрать с холста образ героя-защитника (как

обветшалый, устаревший), не обращаться к теме труда, теме

сельской жизни на том основании, что это наскучило зрителю.

Хорошо выписанная деталь пейзажа для них - натурализм,

фотография.

В свое время мне приходилось спорить с молодыми

московскими художниками уже в 80-е годы. С каким-то злым

ожесточением доказывали они, что живопись это не

"рисование", а интуитивный, неосознанный порыв кисти.

Причем рука, владеющая кистью "не ведает" якобы, что

"изобразит" в следующую минуту.

... Сорняки, взлелеянные более двадцати лет назад.

Развеются ли они ветром или окончательно загубят почву?

Взамен четких гармонических линий, ясных и чистых

форм предлагается наслаждаться... вороной на снегу или

размытыми пятнами, символизирующими тоску и отчаяние.

Ничего возвышающего душу, ничего светлого и прекрасного!

648

Ощущая свое собственное творческое бессилие,

сторонники абстракционизма стараются перекрыть все дороги

к успеху подлинным дарованиям или подчинить их себе, своим

целям. Чтобы помочь молодым художникам "преодолеть

национальную ограниченность", в "салон" затягиваются

скульптор Яков Канцель и баталист Петр Еременко. Яков

отказывается быть соучастником нечистоплотной игры

Иванова-Петренко. "Для вас искусство - это деньги, бизнес", -

бросает ему в лицо Яков. В ответ слышится недвусмысленное

предупреждение: "В наш век талант - понятие относительное.

Таланту надо помочь выйти на большую дорогу искусства, а

можно... и не помогать". В сознании дельцов от искусства эта

"дорога" ассоциируется с действиями бандитских группировок.