Голубой Ютон
Шрифт:
Десятого июня к экспедиции все было готово. Почти все, осталось только кабину от "Портера" взгромоздить на катер – ее изначально предполагалось поставить в качестве рубки.
– Ну что, подруги, завтра ставим кабину, потом немного покатаемся, посмотрим как все работает – предложила Леночка.
– Девочки, я понимаю что все вы устали как собаки, – тихо сказала Марина, – но у нас осталась последняя пачка соли. Ее только мамашкам молодым на месяц хватит, а вам три тысячи километров в один конец… Пусть кто-нибудь останется, поруководит, а я сама кабину эту поставлю с мальчиками, вы только скажите
– А все лень-матушка, хотела я еще ночку в теплой кроватке поспать… всё, грузимся. Кабину завтра утром на ходу пришпандорим, а сейчас погода хорошая, не намокнем и не простудимся без неё. И только пять вечера, до темноты мы по течению километров пятьдесят уже пройдем. Все погрузили, ничего не забыли?
– Вот, возьмите на всякий случай – Ксюша протянула Леночке что-то напоминающее короткое ружье. – У буровых труб сталь хорошая, я три штуки сделала – стреляет нормально. Это под патрон от "Макарова", шестизарядный. Не автомат, конечно, перезаряжать как помповик…
– Ксюша, солнышко, у нас патронов к Макарову четыре магазина…
– Да, а вот патроны, я успела сто восемьдесят штук сделать. То есть больше сделала, просто остальные на пристрелку потратила. И инструкцию написала, возьми. Семь стволов в случае чего лучше чем четыре…
– Ты права, спасибо. Надеюсь, что не пригодится, но лучше с ними. Все погрузились? Надя, если мы через десять минут не отплывем, будешь неделю по кухне дежурить! Марина, я поняла: месяц. Через месяц соль будет, обещаю…
То ли неправильно подсчитали мощность газелевского мотора после перевода его на газ, то ли просто посудины получились обтекаемыми, но уже через три часа после отплытия Леночка крикнула во всё горло:
– Надя, выключай свою топку! Малый ход! И Иру сюда зови!
И крикнула она это потому что вдали на берегу показался… населенный пункт. Когда к Леночке поднялась Ирина, она поинтересовалась конечно причиной срочного вызова.
– Вон, сама смотри. И если это тот самый город, о котором Кира говорила, то…
– Что "то"?
– То у нас вообще столица мира, вот что!
– Ты забыла, что именно вокруг нас вообще вся вселенная крутится, так что насчет столицы ты права. А это, наверное, упомянутый город и есть. Других-то поселков мы вообще не видели, а тут…
– У берега лодки в воде. Берег обрывистый, тут постоянного причала нет – а лодки не убраны, значит еще не спят. Но все же вечер… проходим мимо?
– Конечно не спят, до заката еще часа два. Давай причалим, у берега вроде достаточно глубоко. Есть одна идея…
– И какая?
– По крайней мере узнаю, правильно ли я выучила местный язык.
– Так Кира-то из другого города, ты думаешь у них язык одинаковый?
– Надеюсь что да. Точнее, уверена, ведь Киру-то именно сюда собирались замуж отдавать. Если бы язык был другой, то или бы научили, или бы… нет, те, кто на другом языке говорят, почти наверняка враги… причаливаем. Только я одна пойду.
– И куда ты пойдешь? Тебе еще дочь растить, или забыла?
– Я, надеюсь, на их языке хоть как-то, но говорю, а значит я точно не враг. Вы же кроме подозрения ничего не вызовите.
– Ясно. Но если что, то я их всех перестреляю. А ты на всякий случай броник надень,
Полтора километра до "города" – если этим словом можно было назвать небольшую деревеньку, окруженную плетнем – корабли проплыли минут за десять. Как Ира и предполагала, у берега глубина была достаточной для катера с осадкой в полметра, так что сойти на берег для нее оказалось нетрудно. И сошла она, одетая так, что даже Леночка удивилась, а уж что подумало местное пейзанское население…
Наверное не зря Ира долго обсуждала с Лерой потенциальные нравы хроноаборигенов, но приоделась она явно с целью их поразить. Молодая женщина ростом под метр-восемьдесят в болотно-зеленых брюках (от старой рабочей формы электриков, которую Михалыч запас для работ на природе) поверх броника еще надела оранжевый рабочий жилет со светоотражательными полосами и яркой надписью "Тулэнерго" на спине, а на голову напялила полицейскую каску – правда, с поднятым забралом. На поясе у нее висел топор, нож – из тех, что кузнечихи отковали из старых (и совершенно некондиционных) роликов от вагонных подшипников, попу прикрывала малая пехотная лопатка в брезентовом чехле из запасов Лизы. Еще – Леночка даже не поняла, когда и откуда Ира его достала – ПМ в кобуре.
Ну, если ее целью было произвести фурор, то она ее достигла. Местные поначалу столпились было на берегу – ведь даже просто чужая лодка наверняка не каждую даже неделю здесь появлялась. Но когда Ира сошла на берег, небольшая толпа отхлынула и замерла, а Леночка, судорожно сжимая в руках карабин, пыталась понять, что же там, на берегу, происходит.
Ира что-то произнесла, помолчала несколько секунд, затем снова что-то явно спросила. Какой-то мальчишка бегом бросился в "город", а через пару минут оттуда вышел высокий мужик… по сравнению с остальными пейзанами высокий, все же ниже Иры сантиметров на семь. Мужик подошел к Ирине, они о чем-то недолго поговорили… Ирина достала топор, протянула мужику. Затем подняла с земли камешек, огляделась, положила камешек на воткнутое у берега бревно к которому были привязаны лодки и, взяв топор обратно, рубанула по камню. И снова протянула топор мужику.
– Похоже, она ему топор толкнуть хочет – прошептала над ухом Леночки Надя. Вообще-то Надежда Егоровна "в той жизни" была преподавателем младших классов и некоторые ее "школьные привычки" Леночку несколько раздражали. Например, привычка пояснять очевидные вещи – но, вероятно, без таких привычек трудно маленьких детишек обучать. Ведь вещи-то эти очевидны взрослому человеку, а чтобы они стали очевидны и малышу, нужно чтобы ему кто-то это объяснил, причем объяснил неоднократно. Спокойно и без раздражения, поэтому Леночка тоже старалась "не раздражаться":
– Вот только зачем?
– Может у них что-то очень для нас нужное есть?
В этот момент Ирина, выслушав собеседника, повернулась и поднялась обратно на катер.
– И о чем вы поговорили? – поинтересовалась Леночка.
– Потом. У тебя вроде был стакан от джема Махеевского?
– Почему был? Он и сейчас есть.
– Давай его сюда. Вернемся – я тебе свой отдам.
– Ладно, бери. И свой себе оставь, только зачем он тебе?
– Потом! – и Ира со стаканом в руке сбежала обратно на берег.