«Голубые Орхидеи»
Шрифт:
— Девственницей? — поддразнивая, спросил он.
— Почти. В некотором роде. Знаешь, у меня было несколько возлюбленных и один ужасный муж.
— Тише, — сказал Кит, привлекая ее к себе.
Сучок среди горящих дров внезапно щелкнул, и Валентина в страхе подскочила.
— Дорогая!
— Что-то я немного нервничаю сегодня, — извинилась она. — В последнее время мне снятся дурные сны о пьесе. Часто вижу какие-то ружья… Это очень странно.
— Ружья, — засмеялся Кит, — ружья во сне — это фаллический
Он прижался к ней.
— Ого, — хихикнула она.
— Действительно ого, — отозвался Кит. — Ты ненасытна, любовь моя, но мне это нравится. — Затем он наклонился вперед, протянул руку и достал маленький сверток, неприметно лежавший на столе. — Вэл, у меня для тебя кое-что есть. Я жду уже несколько недель и собирался подарить его тебе в вечер премьеры. Но не могу больше ждать.
Он напоминал нетерпеливого мальчика.
Она села, взяла легкое одеяло, которое он принес из спальни, и накинула на них, затем развернула пакетик. Внутри была ювелирная коробочка.
— Кит? — взволнованно прошептала она.
— Открой ее, — настойчиво сказал он.
Дрожащими пальцами она подняла крышку. Кольцо, лежащее внутри, было великолепным, явно авторская работа. Центральный квадратный бриллиант, по крайней мере, в шесть каратов, был окружен багетками [24] , преломлявшими отблеск огня в мерцающий радужный свет.
24
Багетка — драгоценный камень в форме прямоугольника.
— Кит, — прошептала она. — Боже. Оно такое… это самое красивое кольцо… Я…
— Надеюсь, оно придется тебе впору, — нервно сказал он. — Я снял размер пальца, пока ты спала.
— Оно такое красивое. — Ее радостный смех чуть не перешел в плач, когда она надела кольцо на безымянный палец и, приподняв кисть вверх, смотрела на него, как на звезду, пойманную рукой. Потом повернулась к Киту и растворилась в его объятиях.
— О Кит, я совершенно ошеломлена.
— Думаю, мы должны назначить день свадьбы, — сказал он. — Может, через неделю после премьеры «Доктора Живаго» в Нью-Йорке?
— Через неделю! — недоверчиво рассмеялась Валентина. — Боже мой! Пичис хватит удар, если ей сказать, что она должна подготовиться к свадьбе так быстро. Как насчет…
— Тогда через две недели после премьеры, да? Дольше ждать я не смогу.
И прежде чем она успела ответить, он заключил ее в свои объятия и стал целовать со всей страстью, на какую был только способен.
В два тридцать ночи Пьетро, «Пит», Мадзини, постановщик «Доктора Живаго», вошел в свою расположенную в фешенебельном квартале Виллидж квартиру, с удовольствием
Но не успел он бросить пиджак на стул, как раздался звонок. Мадзини с раздражением нажал кнопку переговорного устройства. Наверное, это какой-нибудь предприимчивый вор нажимает на все кнопки подряд, пытаясь найти пустую квартиру.
— Убирайся! — сердито бросил он. — А то вызову полицию.
— Это Беттина! — пронзительно прокричал знакомый голос, искаженный плохой передачей. — Я должна увидеть тебя прямо сейчас. Это очень важно!
У него абсолютно не было желания видеть сейчас Беттину Орловски. Но, видимо, возникла какая-то серьезная проблема, иначе она не пришла бы в столь поздний час. Он нажал кнопку, позволяя ей войти.
Открыв дверь, он в удивлении отступил. Перед ним стояла вовсе не Беттина, а посыльный с длинными светлыми жирными волосами в низко надвинутой на лоб фуражке с надписью «Нью-Йорк метс» [25] . Глаза у посыльного были темно-карие.
25
Название бейсбольной команды.
— Но я думал, — глупо начал Мадзини.
Прежде чем он успел закрыть дверь, посыльный бросился вперед, накинул тонкий провод на шею Мадзини и затянул его сзади своими стальными руками.
— А-а-а! — Мадзини, задыхаясь, вцепился в провод, но тот слишком глубоко врезался в кожу и не давал возможности просунуть под него пальцы. Он отчаянно пытался вдохнуть воздух, грудь его ввалилась.
— Если танцовщица Джина Джоунз не вернется завтра в кордебалет, ты умрешь, — прошипел голос над его ухом.
Из горла Мадзини вырвался хрип. Он стал терять сознание.
— Ты слышишь меня? — прошептал посыльный.
Мадзини кивнул. Давление на шею немного уменьшилось.
— Завтра. Верни ее завтра же. Иначе я вернусь и перережу тебе горло этим же проводом.
— Но, голубка, они не могут поступить так с тобой, — повторял Чарли, когда Джина, рыдая, как дитя, бросилась в объятия жениха. Она прилетела самолетом местной авиалинии в Вашингтон и ждала его в квартире допоздна, пока он не пришел с затянувшегося заседания.
— Могут! Уже поступили! Я недостаточно хороша для них, Чарли.
— Ты чертовски хороша. Ты самая лучшая! Давай я позвоню.
— Нет! — закричала она. — Она возненавидела и вышвырнула меня, потому что ты позвонил и действовал через ее голову, Чарли. Вот дерьмо. Я так хотела танцевать… Поверить не могу, что подошла так близко к цели, а потом меня выкинули. Я хочу просто зарыться в постель и проспать много часов.
— Только со мной, — сказал он.