Гомер
Шрифт:
дворце, а когда он вспоминает об Одиссее, то не может даже пить и есть (IV, 93-109).
Приам и весь его дом тоже погибают. Остается только терпеть и быть выносливым (III,
209, XX, 18, Ил., XXIV, 49). Герои не скрывают своего страдания и, несмотря на свою
богатырскую силу, очень часто плачут. Даже Ахилл, не говоря уже об его мирмидонцах и
об его матери Фетиде, исступленно оплакивает своего Патрокла. Приам и вся его родня
исступленно оплакивают Гектора; Одиссей плачет
Калипсо на берегу моря при мысли о своей родине, плачет у феаков, слушая песни о Трое.
А Ниоба, как об этом помнит Гомер, проливает целые потоки слез по поводу убийства ее
12 детей и будет проливать эти слезы целую вечность.
Боги тоже не отстают от людей в отношении страданий. Арес ревел от боли после
ранения его Диомедом, как ревут 9 или 10 тысяч отважных мужей. Афродиту тоже едва
залечили и успокоили на Олимпе после ранения ее тем же Диомедом. Если Зевс только
собирается бить Геру, то Гера на самом деле колотит Артемиду, так что та тоже заливается
слезами (XXI, 489-493). И вообще Гомер нигде не спешит к счастливой развязке, а больше
старается столкнуть в жесточайшем сражении не только одних людей с другими, но и
людей с богами. Одиссей после всех своих треволнений, правда, пришел к
благополучному концу, но на эти треволнения он затратил целых двадцать лет, в течение
которых он сотни раз смотрел смерти в глаза. Эти треволнения отняли у него самую
цветущую пору жизни.
В частности, не только у Гесиода Пандора является началом всякого зла, но также и у
Гомера. Елена – причина всей этой ужасной Троянской войны, является в этом отношении
ни больше и ни меньше как орудием самих богов (Ил., III, 162-165). Эрифила погубила
Амфиарая (Од., XV, 247), Клитеместра убила Агамемнона и Кассандру (XI, 409-428),
Хрисеида и Брисеида являются причиной ссоры царей и величайших бедствий в
«Илиаде», Пенелопа – невольная виновница гибели женихов и многих итакийцев (о том,
как разгораются страсти у женихов и слабеют колени при появлении Пенелопы, можно
читать в XVIII песни, 208-213). Только одна Навсикая не причастна к злу. Остальные
женщины, не исключая божественных, почти всегда соединяют свою красоту с
причинением большого зла. Таковы Калипсо и Кирка, таковы сирены, такова Гера со своей
ревностью, такова Афродита со своими любовными страстями, такова Афина со своей
виртуозной хитростью. Гекуба и Андромаха – высоко добродетельные женщины, но у
Гомера они выступают как жены несчастных мужей и как матери несчастных детей. Таким
образом, любовь у Гомера ведет только к несчастью.
Все эти события и лица, все эти факты и переживания,
которую мы находим в гомеровских [193] поэмах – все это, взятое само по себе, не
является трагическим, а является только ужасным. Но дело заключается в том, что все эти
картины ужаса именно нельзя брать изолированно, как данные сами по себе. Их можно
брать только в контексте всей Троянской войны, которая происходила по просьбе Земли,
по решению Зевса, т. е. по велению высших сил. Высшие силы, создающие и
направляющие человеческую жизнь, реализовались в. ней в виде глубочайшего и
совершенно неустранимого противоречия, приводящего к гибели одну или обе стороны,
которые при таком противоречии сталкивались. А это есть самая настоящая трагедия. Этот
гомеровский трагизм во многом компенсируется и компенсируется хотя бы той
бессмертной славой, которую получают многие погибающие у Гомера герои. Тем не менее
трагизма это не снимает.
б) Трагическая философия Гомера. Мэрион Тэйт в своей статье о трагической
философии «Илиады» ( Marion Tait. The tragik Philosophy of Iliad. Transactions and
Proceedings of the American Philological Association. Vol. LXXIV, стр. 50-59, 1943)
доказывает наличие трагического конфликта в «Илиаде», далеко выходящего за пределы
всякого эпоса. Боги не являются здесь умиротворителями и разрешителями трагического
конфликта. В этом смысле они враги людей. «Боги не играют существенной
интеллектуальной или моральной роли в развитии этой темы». Когда человек борется у
Гомера за свою жизнь перед лицом смерти, то не существует никаких посредствующих
сил, которые бы ему помогали в этой борьбе.
Две фигуры в «Илиаде» безусловно трагичны. Это – Ахилл и Гектор. Гектор – более
тонкая фигура, чем Ахилл, но трагедия Ахилла тоньше трагедии Гектора. Для него меньше
всего стоит вопрос о собственной личности. Его конфликт с Агамемноном есть конфликт
со всей той жизнью, которая повергла его в глубокую печаль в связи с отнятием пленницы.
Когда он отвечает послам Агамемнона, он ссылается прежде всего на философию жизни и
смерти. И если сначала он стоит за жизнь, то в дальнейшем, после гибели Патрокла,
поскольку он знает о своей близкой гибели, он стоит за смерть. Он сам приходит к
своему самоотрицанию. Об этом говорит его желание прибегнуть к самоубийству.