Гончая свора
Шрифт:
У Флойда зародились неясные опасения.
– Давай спустимся ниже, там будет понятнее, что происходит.
– Не нравиться мне это… – она вся изводилась. – Не нравиться…
По пути заглянули в дом Орно: склянки на месте, украшения на месте, ленты тихонько вьются по ветру. Ароматные запахи лагри, длоота, хифлига и их комбинаций в вязанках щекотали ноздри остротами. Но дом был пуст.
Они прошли внутрь, осторожно переступая с пятки на носок и не потревожив свисающих с потолка бренчалок из скорлуп птичек дзу-дзу, которые
– Разве Лату, тот парень вытащенный из плена, не должен быть тут?
– Флойд. – сказала она, вперив взгляд в проход на второй этаж, уложенный "шелестящей рыбой" и с душераздирающим скрипом накладывая стрелу. – Доставай оружие. Пойдём к Мужнему дому. Старейшины на закате Эшту собирают вольных там.
– Ты что, хочешь их поубивать? – поднял он брови.
Стрела на двадцать два дюйма угрожающе поплыла к выходу.
– Нет, но если это какая-то шутка, то клянусь, её затейник проведёт целую ночь под дождём в одном исподнем.
Спуск был вертикальным, но не чета двухмильному перешейку до Верхнего предела. Он был вычищен, утрамбован, до крайностей чист и ни капли не размылся, ведь его стенки укрепили тугой плетёнкой сушёного пошчака.
Перебрались через дощатый мостик, выведший к амбарам; кругом по-прежнему царила тишина. Праздником и не пахло.
– Куда же они испарились… Еннт и Теен, наверняка эти озорники подговорили… Нет, глупость какая-то… – шептала себе под нос Адайн, думая будто он не слышит. Флойд, крадущийся справа и позади с вынутым ножом, слышал отлично.
У мастерских никого не обнаружилось. Они старательно лавировали между луж и подолгу задерживали дыхание, дабы реже выделять пар. Адайн, в силу удобной биологической разницы, вообще дышала спинными железами. Её босые подошвы, сдобренные липкой грязью, идеально стелились по земле, не оставляя следов и не давая охотнице поскальзываться на каждом втором разводе. Флойд ступал почти след в след, но умудрился наступить на маленькую орихалковую бусинку. Нукум помниться переживала из-за повреждённой цепочки. Он подобрал её, вытерев рубашкой, и быстро сунул в карман, надеясь вскоре, как представится случай, вернуть пропажу.
Менные мосты. Они осмотрели их снизу, не поднимаясь. Пусто. Полотна с лентами убраны подальше от всепроникающего дождя, товары поплотнее завёрнуты в традиционные полотенца со сложным орнаментом, подставки и сидячие места укрыты или задвинуты под крыши. Тётушка Нущ, всегда добрая и до смущения покупателей отзывчивая, не раздаёт вкуснейшие лепёшки из лагри, подвязчие не бранятся на чём свет стоит, толчали не ворчат устало в углу, сгрудившись кучей, а вбивщики не тарабанят по дощечкам шликта да чужим домам. Жизнь напрочь ушла.
Тренировочная площадка молодых охотников. Гнутые полосы шликта, выпученные в духе главного строения под наклон, начинали сыреть, прямо как и росший на них лишайник. Пусто. В мишенях, выставленных на улице, ни стрелы.
– Адайн, оружие пропало. И Тренировочное. – левая рука чаще проверяла револьвер. – Я даже палок каких-либо кругом не вижу.
– Рабочие гретоцы и лабпизы тоже испарились. – тетива натёрла пальцы, равно что была из мочёного гусла, но она и не думала её опускать. – Уйдём с дороги. Держись стен. Проверим дома: я справа, ты слева.
Сотня ярдов в прямой подъём. Каждая незакрытая бочка или, напротив, закрытый дворик, могли таить в себе засаду. Осторожно, с пятки на носок…
Праздничные ленты появились у столбовых вершей, но в малом количестве. Яркие тряпицы, надорвавшиеся от узлов и никому не нужные, болтались тут и там. Как и говорила Адайн, свет в окнах не горел ни в одном из помещений. Флойд проверял двери по мере продвижении вместе с ней – ничего. Пустота лишённая беспорядка оккупировала будто каждый дом. Живые искали живых в городе призраков.
Мужний дом. Свет в нём тоже не горел и Адайн в конец осточертело прятаться не пойми от чего.
– На счёт раз… два… три!
Они нагло вломились в зал, вышибая засов с треском ломающихся досок, на секунду перекрывших грохотом дождь. Сквозняк коснулся их волос и пугливым джином, выпущенным из лампы, ускользнул в дыру под сводом. Двери, немного покачавшись, захлопнулись. Сырость витала в воздухе, а на светлом песке, в окружении теней от деревянных колонн и трёх резных стульев, лежала раненая Гаату.
– Адайн? – Гаату следом увидела Флойда. – Взявшие след. – она приподнялась на трясущемся локте, а затем, вдруг упав, разрыдалась, болтая головой. – Нет, нет, нет…
Сомнения отпали. Фракха была атакована. Поваленная на землю, слабая Гаату – зрелище пугающее, равно сколько и жалкое. Белоснежные одеяния окропились светло-зеленоватыми потёками, начинавшимися немногим ниже груди. Аметриновые волосы, и в обычной манере едва не волочащиеся по полу, теперь скомкались, перепутались и завернули ноги, обхватив тонкие лодыжки. Ожерелье, выполненное в форме белёсой лозы с вплетёнными в неё лимонно-жёлтыми камнями цитрина, к удивлению Адайн, склонившейся над ней, не отняли с шеи.
– Дигва`Нгас`Ваал, сестра. – смягчённо приветствуя, она сразу приступила к осмотру ранения, легонько поворачивая Гаату.
– Здравствуй Адайн, взявшая ишалл от смиренной Хиф… – потянулась к ней женщина.
– Хиф оказалась многоликой. Смирение покинуло меня в пути.
Края плоти вокруг раны загноились. Пахло плохо, а орудие – похоже загнутый кинжал – дошло остриём до спинных желез, задев аорту, чем породило внутреннее кровотечение. Смерть стояла рядом, укутавшись в балахон, и ждала развязки с только ей знакомой мерой терпения.