Google для разбитых сердец
Шрифт:
Но я не должна поддаваться подобным мыслям. Я должна верить в лучшее. Я выйду замуж, у нас с Робом будет счастливая семья. Бабушка поправится, иначе и быть не может. Я помирюсь с Максом и Люси. На работе я покажу, на что способна, и еще получу повышение. В общем, все будет замечательно. Превосходно. Восхитительно.
Из окон домов доносятся запахи готовящейся пищи. В одном из маленьких садиков пара сорванцов, выскочив из бассейна-лягушатника, носятся по только что скошенной лужайке. Я останавливаюсь и смотрю на них. Их мать, собирающая игрушки, ловит мой взгляд, улыбается и качает головой. Она думает, у меня тоже есть дети. Думает, мне понятны ее радости и заботы. Да, я выгляжу как женщина, которой давно пора быть матерью. Скоро у меня и правда будут дети, говорю я себе, и вдруг страшная правда пронзает меня насквозь. Выйдя замуж
На платформу в Лондоне я выхожу, окончательно упав духом. К тому же начинается дождь. Крупные капли падают на тротуар, и через несколько секунд он становится совсем мокрым. Я сажусь в автобус около вокзала Виктории. Неужели она умрет? Моя милая, добрая, веселая бабушка. Умрет, оставив меня наедине с воспоминаниями о том, как я миллионы раз отмахивалась от нее, сердито шипела на нее, стыдилась ее. Я больше никогда не увижу, как она улыбается. Не скажу ей, как сильно ее люблю. Нет-нет, она не может умереть! Бабушка так со мной не поступит. К горлу у меня подступает ком, и я отворачиваюсь к окну, чтобы избежать любопытных взглядов. Стекло запотело, но я протираю маленькое окошечко. Автобус пересекает площадь Виктории, похожую на свадебный торт, и двигается в сторону Гайд-парка. Если бабушка поправится, я стану лучшей внучкой на свете. Буду навещать ее каждый выходные. И звонить часто-часто.
Автобус проезжает мимо железнодорожной станции Грин-парк, и я вижу бомжа, сидящего на полиэтиленовом пакете. Пассажиры несутся мимо, едва не пиная ногами шляпу, в которую он собирает милостыню. Господи, Лондон так жесток. Слабый обречен здесь на поражение. Я судорожно вздыхаю и сморкаюсь в носовой платок. Надо взять себя в руки и прекратить плакать. Пикадилли стоит в пробке, и мы двигаемся с черепашьей скоростью. Мимо проползают витрины магазинов, «Френч коннекшн», «Остин Рид». Миновав Королевскую Академию, автобус сворачивает к цирку.
Королевская Академия! Я отчаянно жму на кнопку звонка, но автобус уже вырвался из пробки и несется к следующей остановке. Едва дождавшись, когда двери откроются, я выскакиваю под проливной дождь. Волосы почти мгновенно намокают и липнут к лицу. Платье, туфли – все мокрое насквозь. Проталкиваясь между прохожими, я несусь назад, к галерее. Вода с чужих зонтиков течет мне за шиворот. Увидеть картины Макса – это все равно что оказаться рядом с ним. А может, я увижу и его самого. Он должен там быть! Хотя вряд ли он целыми днями околачивается вокруг собственных картин… но ведь ему интересно узнать, не продана ли какая-нибудь его работа… в общем, мы с ним вполне можем там столкнуться, и он… он поймет, как сильно он мне нужен. Я вхожу в вестибюль, стряхиваю с волос дождевые капли и пытаюсь представить встречу с Максом. Повсюду группами и поодиночке снуют туристы. Надо пойти в тот зал, где я видела его в последний раз. Наверняка он ждет меня там. В фильмах все происходит именно так.
Мои ноги скользят в мокрых туфлях. Так, кажется, наша кошмарная встреча произошла здесь. Озираюсь по сторонам, и взгляд мой выхватывает нечто знакомое. Я присматриваюсь внимательнее. Лула. Сердце мое сладко ноет, когда я вспоминаю студию Макса и все, что произошло там между нами. Я подхожу к картине почти вплотную, смотрю на смелые крупные мазки и представляю руки Макса. Надпись под картиной гласит: «Ревность. Масло, акрил. Макс Келли». Здесь, в зале, где стены увешаны картинами, Лула производит не менее сильное впечатление, чем в мастерской. Рядом объявление, которое сообщает о том, что картина продана. Как только я вижу имя Макса напечатанным, меня охватывает возбуждение. Я слегка касаюсь букв пальцами. Макс Келли. Неотразимый, талантливый, сексуальный Макс Келли. Подхожу к другой картине. На меня смотрит мое лицо. Макс писал меня в футболке клуба «Арсенал» на следующий день после злополучной свадьбы Джейн. Я свернулась калачиком в кресле, волосы в беспорядке, глаза чуть припухли, тем не менее выгляжу настоящей красавицей. В моих глазах пляшут огоньки, словно я вот-вот рассмеюсь. Господи, я всегда хотела быть именно такой. Но мне казалось, на самом деле я совсем другая. Долго смотрю в глаза собственного портрета, потом опускаю голову, и в сердце вспыхивает надежда. Макс
Глава двадцать пятая Как просить прощения
1. Необходимо действительно осознать свою вину. Никогда не просите прощения, если вы не считаете себя виноватым.
2. Будьте искренни и найдите убедительные слова.
3. Возьмите на себя ответственность за собственные поступки. Не пытайтесь оправдаться или переложить вину на другого.
4. Не ожидайте, что вас немедленно простят.
5. Если вы начинаете со слов «я, конечно, сожалею, но…» или «кто же мог подумать, что ты так отреагируешь», вы не осознали своей вины.
6. Искренние извинения помогут и вам, и тому, у кого вы просите прощения.
7. Приносите извинения в следующем порядке: сначала объясните, что вы сделали неправильно и почему ваш поступок обидел другого человека, потом расскажите, что намерены делать, чтобы впредь избежать подобного, и поблагодарите другого за то, что он помог вам понять собственные ошибки.
8. После того как вы попросили прощения, сразу уходите. Не надо выводить выяснение отношений на новый виток.
Я вхожу в свою квартиру и закрываю за собой дверь. «Есть кто-нибудь?» – кричу на всякий случай. Никакого ответа. Я скидываю с себя промокшую одежду, иду в душ и долго стою под горячими струями, ощущая, как они барабанят по плечам. Намыливаю волосы и смываю шампунь. Ванная комната наполняется паром. Я вытягиваю шею и поднимаю руки, принимая под душем изящные позы. Картина не выходит у меня из головы. Если я хотя бы временами бываю похожа на девушку на картине, такую пленительную и сексуальную, значит, не все потеряно. Эта девушка мне чертовски нравится. Я чувствую, что теперь действительно могу стать такой, как она. Если рядом будет художник, который сотворил это чудо. А он будет рядом.
Но прежде всего надо отделаться от Роба. При мысли о нем я испытываю острый укол жалости и, чтобы заглушить его, начинаю припоминать все старые обиды и разочарования. Роб ни разу не подарил мне целой охапки цветов, ни разу не приготовил обед, ни разу не сделал мне массаж… и, если говорить откровенно, ни разу не довел меня до настоящего оргазма. Он вел себя так, словно находиться в его обществе – невероятное счастье для любой женщины. И я из кожи вон лезла, чтобы убедить в этом нас обоих. Я выключаю душ, заворачиваюсь в полотенце и протираю окошечко в запотевшем зеркале. Смотрю прямо в глаза собственному отражению. Взгляд исполнен решимости и спокойствия. Надеваю джинсы и черную тунику. Расчесываю волосы. Достаю из косметички черный карандаш для глаз. Черная подводка придает взгляду особый магнетизм. По крайней мере, так утверждают женские журналы. Когда я наношу на ресницы второй слой туши, в замке поворачивается ключ. У меня перехватывает дыхание.
– Кролик! Ты здесь?
– Здесь.
Роб возникает в дверном проеме. Он смотрит на меня, склонив голову к плечу, и пытается придать своему лицу выражение, которое, как ему кажется, изображает сочувствие.
– Как прошел день? – спрашивает он.
– Как мог пройти день, проведенный в больнице?
– Да… конечно…
Роб снимает пиджак и поворачивается, намереваясь идти в кухню.
– Я там кое-кого встретила, – кричу я ему в спину.
Роб возвращается в дверной поем.
– Кого?
– Сэм, собственной персоной.
Роб изображает некоторое недоумение.
– Ты что, забыл, кто такая Сэм? Девушка, на которой ты собирался жениться.
– Н-да, – мямлит он. Недоумение на его лице сменяется настороженностью. – Ты с ней разговаривала?
– Да, мы неплохо поболтали.
– Хм. Ну и что она сказала?
– О тебе она отзывалась в самых лестных выражениях.
В глазах Роба мелькает облегчение, смешанное с растерянностью. Он нервно ерошит волосы.
– Она ведь сама дала тебе отставку, верно? – спрашиваю я, наблюдая за его реакцией в зеркале. – Потому что нашла другого парня.