Горбатые мили
Шрифт:
Кузьма Никодимыч сразу забыл о необходимости следить за перемещением прод- и промтоваров вовнутрь «Тафуина», а Серега встревоженно поднял глаза.
У Зубакина тотчас исчезло желание дознаться, был или нет Назар на совещании с руководством НИИ.
— Это вы о Малютине, что ли? — усмехнулся.
«А галстук-то у меня никуда не сбился, Зубакин зря сделал замечание», — как само выговорилось в Назаре.
— Да, о нем. О Малютине. — Затем посмотрел на Серегу, вроде попросил разделить недоумение: с чего
Чтобы поторопить освобождающих «парашют», Зубакин вышел на них и, когда к нему повернулся Бич-Раз, ступил за край света — почти исчез, только угадывался:
— Продолжайте! Разрешаю! Ну! («Первого помощника, наверно, обработали, чтобы гнул, куда нужно научникам».)
У Назара свело скулы:
— Надеюсь, вызову его на партбюро.
Оттуда, из-за бока Бича-Два, Зубакин сказал сквозь смех:
— Куда-а?
Для Назара нетрудно было изложить все толково, с доводами, из-за чего у Зубакина пропала охота говорить:
— Малютина?.. («Что за окружение у меня!»)
То, что донеслось до Сереги как с неба, заставило его взглянуть на Назара с большим интересом.
— И вас.
— А я же не член партии! — похвастал Зубакин, какой неуязвимый.
К Назару подступил страх: «Уйдет капитан. Ушагает куда-нибудь. Мало ли у него дел? А что потом?..» Сказал:
— Нельзя таким образом…
— Вы здесь кто?
«Ты!.. Он же на пределе! — упрекнул себя Назар. — Это по всему… Как предотвратить? Чтобы не взорвался».
— Так что?
— Помилуйте! — изумился Зубакин.
«Не прохлопай, скорей скажи: «Знаю свое место», — поторопил себя Назар. — Иначе все. Ни за что не подпустит к себе».
Услышав короткое, без каких-либо условий подтверждение первого помощника, что по-другому не может быть, существующая подчиненность на «Тафуине» будет соблюдаться неукоснительно, Зубакин облегченно вздохнул:
— Так помогайте мне. Чего… связались с забулдыгой?
А Назар ломал голову, как стать вровень с Зубакиным, какой еще подход можно испробовать?
— Когда обсудим его, может, тоже решим направить в распоряжение отдела кадров.
— Не понимаю!.. — куражливо растянул Зубакин. — К чему двуступенчатость?
— Товарищ капитан!.. — в ином тоне, едва ли не встревоженно начал Назар.
Ершилов, не будучи бесчувственным, воровато наклонился к Зельцерову, приготовился что-то шепнуть, и Зубакин пронзил его взглядом: «Чего ты тут, такой-сякой, околачиваешься? А чуть что, завопишь: «Не успеваю»… Знаю: тебе только бы что-нибудь услышать про меня».
— Для вас, полагаю, — снова взялся за Назара, — совершенно безразлично, что с экипажем?
«Не ровен час!..» — рассудил Ершилов, более всего боясь быть замешанным. Сделал вид, что очень удручен. Удалился. Зельцерову понадобилось подсобить Клюзу, иначе ему не удалось бы
«Я выполню… на чем настаиваешь. Побывать в помещении, где матросы. Хотя… бессмысленно. Ничего не изменится. Потеряю время», — взяла злость Назара.
Нервными, быстрыми шажками Зубакин обошел его, попадая в свет и тени, становясь таким образом попеременно черно-белым. В центре светлого пятна заложил руки за спину, выдохнул:
— Может, позволите? Траулер у нас, в конце-то концов, или пьяный корабль Рембо?
«Что же выходит?.. — терзался Назар, непроизвольно ощутив, как плашкоут с силой налег на «Тафуин». — Зубакин… ни в какую. Что напрашивается? В жизни точно такой: черный и… без переходных оттенков. В самом деле! А еще?..» — Постарался быть безукоризненно объективным.
«Тафуин» гневно оттолкнул плашкоут — саданул в его едва обозначенную скулу.
Во всем мире, скрытом во тьме, вроде ничего больше не существовало, кроме залитого светом клина-полубака. С него как ветром сдуло Зубакина.
Снова не к добру сблизились плашкоут и «Тафуин». Так же решительно, как первый помощник и капитан. У воды по клепаному железу пробороздила резина надувного плавающего кранца, больше ничего не произошло. Опять разошлись на длину швартовых. Надолго ли?
«Полез я к Зубакину!.. — превозмогал свое отчаяние Назар. — А с чем? Хоть что-то противопоставил?..»
— Ты в океане!.. — произнес глухо, безрадостно.
Едва ли он, побитый Зубакиным как бы играючи, заметил, что по соседству с заливом «Америки» старые масштабы сменили новые. Все континенты из области географических абстракций перешли в категорию физически осязаемых, непостижимо как дали о себе знать Новый Свет, Азия, Австралия. Как раз с северо-запада, от Алеут, на «Тафуин» шел накат — отголосок недавней, такой же, тоже ни к чему не приведшей, схватки между циклоном и его извечным антиподом.
В коридорчике у кают-компании взбудораженного Назара окликнула Нонна:
— Как будто рьяно приступаете к своим обязанностям? Все не по вам?.. — Намекнула на его запрос насчет списания Малютина. — Хочется переиначить?
Мимо них по магистральному коридору пронесся с мешком на пояснице Бич-Раз, вслед за ним так же залихватски — Бич-Два, тоже, разумеется, с «пассажиром». На ком-то промелькнул поставленный на попа бочонок с солониной. А наклоненная палуба ритмически или суматошно, в зависимости от того, кто на нее прыгал, будто уверяла, что с ней ничего не сделается, нечего ее беречь: бум-м!