Горбун
Шрифт:
Дружинин перестал говорить и вопросительно поглядел на меня. У меня было только два пути: или признаться, что я кое-что поняла, или не признаваться. Если бы мне предстояло продолжительное знакомство с этим человеком, я бы ухватилась за возможность выучить английский язык, но это была только игра. Сегодня он развлечётся, поговорив со мной, и упростит, насколько это возможно, фразы, делая вид, что очень доволен моими познаниями, а завтра у него изменится настроение, и он забудет про английский, а может, и про меня. Принимая во внимание кратковременность моего пребывания здесь и проблематичность наших будущих встреч, я решила, что лучше всего не позориться и играть в абсолютное непонимание, тем более что это близко к истине.
— "Век
— Уверен, что вы прекрасно меня поняли, — заметил горбун по-английски.
— Что вы сказали, Леонид? — спросила я с непроницаемым видом.
Как же всё-таки приятно называть этим именем умного, воспитанного и образованного человека! Обращаясь так к своему сотруднику, я не могла даже сопоставить его с моим братом, а узнав горбуна ближе, я не только не отгоняла от себя мысль об одинаковых именах, но мне это даже нравилось. Пусть он, по общему мнению, урод, но не внешность красит человека, а душевные и умственные качества.
Дружинин повторил последнюю фразу по-русски, но звучала она теперь несравненно красивее.
— Уверен, что вы прекрасно меня поняли.
— Излишняя уверенность может навредить человеку, — сказала я, захотев пошутить, но вышло слишком зловеще.
— Приму к сведению, — пообещал горбун с такой неохотой, что я поневоле рассмеялась. — Я так понимаю, что Ирины нет дома? Почему вы вчера сказали, что она вернётся?
Мне было очень стыдно, что он поймал меня на обмане, и я даже не сообразила, насколько это не его дело и насколько он не имеет права допрашивать меня с таким пристрастием. Я вообще терпеть не могу ложь и не из-за болезненной приверженности к истине, а из-за неизбежных последствий обмана. Люди, часто говорящие неправду, обычно забывают, о чём именно они наврали, и обязательно попадаются. Порой не знаешь, куда деваться от стыда, когда сотрудница или подруга начинает рассказывать какую-то историю, которую я от неё уже слышала раньше, но в другом варианте. К сожалению, совсем избежать обмана в нашей жизни не удаётся из-за назойливого любопытства окружающих, но, раз солгав, приходится помнить о своей лжи годами, а иногда возвращаться к ней ещё раз, так что я стремлюсь лгать как можно реже и, если это удаётся, избавляться от мелкой лжи, когда представляется случай, ну, вот как сейчас.
— Чтобы вы не волновались и не спрашивали, не боюсь ли я оставаться одна, — ответила я, решив одним ударом разрубить начавший накручиваться клубок лжи.
Горбун недовольно примолк.
— Ну, какой смысл обсуждать, боюсь я или не боюсь, если Иры всё равно нет, и она от этого не появится, — убеждала я его. — Да и почему вас это так волнует?
— Меня, Жанна, волнует то, что в этом доме убита случайно попавшая в него девушка, а Мартин, бывший около этого дома, до сих пор не найден, — строго проговорил он. — Я не хочу, чтобы следующей случайной жертвой оказались вы, поэтому условимся на будущее, что больше вы не будете меня обманывать.
Тон горбуна не допускал ни шуток, ни возражений, и мне ничего не оставалось, как согласиться.
— Хорошо, Леонид. А чем вы можете помешать, если такая случайность произойдёт?
— Это моя забота, — сказал он.
Такой решительный отказ дать объяснения мог бы мне очень не понравиться, если бы не сопровождался обезоруживающей улыбкой.
— Вы готовы, Жанна?
— Я-то готова, — нерешительно ответила я. — Но не выпить ли нам сначала кофе?
— Лучше мы зайдём куда-нибудь по дороге. Я знаю одну кофейню, где можно выпить настоящий турецкий кофе, — предложил он.
По-моему, горбун отказывался из боязни, что мы засидимся за столом и потеряем много времени.
— Неудобно перед Ларсом, — поторопилась объяснить я. — Он сварил кофе собственноручно и по собственному желанию, так что надо уважить его старания.
Мне трудно передать выражение лица Дружинина при этих словах, потому что определения
— Вы это сделали нарочно? — почти весело спросил он.
— Что именно? — поинтересовалась я, стараясь сохранять спокойствие. Почему-то мне стало очень неудобно из-за присутствия здесь датчанина.
— Пригласили господина Якобсена, — пояснил горбун.
Мне показалось, что его первым побуждением было повернуться и уйти, но он пересилил себя и ждал моего ответа. Мне это понравилось, потому что и в книгах и в жизни многие ссоры и беды возникают из-за недоразумений, которые, благодаря достойной сожаления гордости, оставались невыясненными. Никогда не нужно подчиняться страстям, лучше выждать, когда свой голос подаст разум. Горбуна я поняла, жаль только, что поздно. Он. разумеется, решил, что я хотела посмеяться над ним, для чего специально пригласила Ларса. Вот он, дескать, какой болван, что вздумал пожалеть меня, пожертвовал своим временем, отложил работу, чтобы стать моим экскурсоводом, а я не нуждаюсь ни в жалости, ни в его обществе и показываю ему, что стоит мне свистнуть, как ко мне тут же кто-нибудь прибежит. Мне нужно было сообразить раньше, что горбуна оскорбит явное пренебрежение его великодушием, и постараться помягче объяснить ему, что я не причастна к приходу писателя. Ну, что с меня взять, если я такая недогадливая? Если бы я имела намерение обидеть Дружинина, я бы заранее знала о чувствах, которые он будет испытывать, но я-то ни в чём не виновата!
— При чём тут я? — спросила я, смеясь против воли. — Он появился совершенно неожиданно и слишком рано. Знали бы вы, как он меня напугал! Я думала, что-то случилось с Нонной.
Горбун недоверчиво смотрел на меня.
— Что ему нужно? — хмуро поинтересовался он.
Я физически ощутила, как ненавистно ему присутствие Ларса, и заподозрила, что дело здесь не только в неожиданности его появления, потому что в таком случае досада горбуна прежде всего пала бы на меня, а не на Ларса. Вероятно, между литераторами пробежала чёрная кошка, но, когда и по какой причине, я не понимала и не пыталась понять, ибо знала, что взаимная приязнь — вещь капризная и хрупкая и сохраняется обычно при условии, что симпатизирующие друг другу люди видятся редко. При частом общении из-за разницы во взглядах, привычках и интересах начинает накапливаться раздражение и недовольство друг другом. Нужно иметь много общего или очень любить друг друга, чтобы прощать кажущиеся заблуждения или невольные ошибки.
— Он заехал за Ирой, — объяснила я и поторопилась уточнить, — но сделал это по секрету.
— Про этот секрет знает вся Дания, — возразил горбун. — Но почему я его всё время вижу не возле Ирины, а возле вас?
Если это была забота о моём добром имени, то он явно забыл, что живёт в век, когда такое понятие для общества перестало существовать и осталось личным делом женщины.
— Я недогадлива, — с милой улыбкой сказала я, — поэтому дайте мне совет: что ответить Ларсу, если он спросит о ваших визитах?
Что тут будешь делать? Дружинин мрачно взглянул на меня, приготовился что-то сказать, но, ничего не придумав, хмыкнул и засмеялся.
— Видно, придётся уважить старания Ларса, — сказал он. — Разрешите предложить вам руку.
Мне ничего не оставалось, как перебороть застенчивость и пройти с ним под руку десяток шагов, отделяющих нас от веранды, делая вид, что торжественные выходы — самое привычное для меня дело. Горбун был сама любезность и даже хромать старался в такт моим шагам, но, когда мы взошли на веранду и я освободилась от ненужной поддержки, я подметила странное торжество в его глазах, обратившихся на датчанина.