Гордость и предубеждение-2

Холстед Хелен

— Я упиваюсь нашим сегодняшним уединением здесь с моей дорогой сестрой и моим… я едва не назвала вас братом. — Элизабет улыбнулась и посмотрела куда-то поверх воды, не заметив налета горечи в ответной улыбке Генри Фицуильяма.

— Дарси всегда был мне как брат, даже больше, чем мой родной брат.

Генри снова взялся за весла. Он чувствовал, насколько необоснованно и безрассудно завидует своему кузену. Большую часть жизни это чувство подавлялось его привязанностью к Дарси, который никогда не вставал на пути у Генри и был необычайно щедр с ним. Лелеять чувство к Элизабет, теперь замужней

женщине, было неблагородно; следовало с этим бороться.

Элизабет взглянула на Джорджиану. В настроении девушки чувствовалась печаль, которой она не замечала прежде. Генри причалил к небольшому пирсу.

К ним подошел Дарси и помог дамам выбраться из лодки. Элизабет взяла мужа под руку, и они вдвоем направились к гостям, расположившимся под деревьями.

Элизабет кивнула дворецкому, чтобы тот распорядился подать завтрак. Она села подле своей подруги, миссис Куртни, и та импульсивно дотронулась до ее руки.

— Элизабет, я продолжаю изумляться и восхищаться успехом вашего бала.

— Признаюсь, я и сама довольна. Еще немного в этом духе, и я возгоржусь своими успехами и сделаюсь несносной для окружающих.

— В этом я очень сомневаюсь. Вы отлично подобрали состав ваших гостей. Никто не чувствовал себя «не в своей тарелке». — Она наклонилась и прошептала: — Особенно мистер Реджиналд Фоксуэлл. Как хорошо он смотрится в своем алом мундире и в каком восторге от него дамы.

— Он действительно дьявольски красив, — рассмеялась Элизабет. — Дамы из его прихода обожали бы его на пасторской кафедре.

— Как я догадываюсь, он получит достаточно обожания в уюте своего собственного дома, и тетушку, которая вместе с женой станут боготворить его, — прошептала Эмилия.

— Как мило с его стороны прославить мой небольшой бал еще и успешным романом, — ответила Элизабет, и они обе засмеялись. Миссис Дарси поймала взгляд миссис Фоксуэлл. Ее поклон в сторону хозяйки дома несомненно выражал удовлетворение.

Понимание и договоренность казались делом неизбежным между Реджиналдом Фоксуэллом и мисс Робсон. Он полночи протанцевал с ней на балу и с тех пор все время садился подле нее, усердно одаривая знаками внимания, которые она принимала в счастливом изумлении.

Китти воспринимала все правильно, сидела среди группы молодых людей и девушек, разговаривала, улыбалась и совсем не смотрела в сторону Фоксуэлла. Элизабет отметила про себя, что ей следует позже похвалить сестру за такое соблюдение приличий. Сама она наслаждалась спокойным отдыхом в красивом доме ее мужа в окружении гостей, среди которых были и те, кем она очень дорожила. Какая нужда ей в маркизе и корыстном внимании лондонского света?

Ветерок слегка колебал полосы света и тени и доносил до нее аромат цветов. На воде плескались утки, слышалось нестройное гудение пчел и тихое щебетание птиц из леса. Она почувствовала на себе пристальный взгляд и поняла, что муж смотрит на нее. Их взгляды встретились. Генри увидел теплую, одобрительную улыбку Дарси. Она улыбнулась в ответ, так же загадочно, как всегда, но Генри подумал, что на сей раз угадал, о чем говорил ее взгляд. Что-то вроде: «Как дорого стало мне твое лицо».

«Я здесь лишний», — подумал Генри. Он поднялся и пошел обратно к озеру.

Он

почувствовал ее присутствие подле себя даже прежде, чем повернулся… Джорджиана взяла его под руку. Несколько минут они шли молча. Потом она ответила на его невысказанную мысль.

— Она любит его. Неправда то, что говорят некоторые люди.

— А что они говорят, малышка?

— Ну, что она вышла за него замуж из-за его состояния. Как я ненавижу их!

— Они не стоят твоей ненависти. Пойми, ведь на самом деле они совсем не осуждают ее. Наше общество настолько рафинированно, что те, кто женится или выходит замуж за людей более высокого социального положения, достойны лишь похвалы и поздравлений, даже если они вступили в брак исключительно ради мирской выгоды. Тогда как все, кто женится или выходит замуж за человека ниже по положению, воспринимаются как глупцы, пусть они страстно любят и находят свое счастье в браке.

Она сжала его руку, и они пошли дальше. Генри мрачно смотрел на озеро.

— А твоя маленькая подружка выйдет замуж за лейтенанта Фоксуэлла?

— Думаю да, Генри, если он попросит ее руки.

— Конечно, попросит, и скорее раньше, чем позже.

— Думаю, она совершает ужасную ошибку. Ты замечал, как он повсюду следовал по пятам за мисс Беннет, прежде чем появление богатой наследницы не изменило линию его поведения?

— Конечно, замечал.

— Вчера вечером мисс Робсон заходила ко мне в комнату и только о нем и говорила. Она рассказала мне, что ее тетя больше чем одобряет ее выбор, она превозносит мистера Фоксуэлла. Они знают его всего четыре дня. Что мне делать?

— Ничего.

— Он сделает ее счастливой?

Генри не отвечал, и они брели молча какое-то время, пока он не сказал:

— Дарси будет доволен.

— Почему?

— Этот брак удалит последний след вины, которую он испытывал, после того как леди Кэтрин лишила младшего Фоксуэлла обещанного ему прихода. Сомневаюсь, чтобы он сумел покорить сердце подобной девушки из своего пасторского дома.

— Она всего лишь его добыча! Такой и я могу стать, если за мной будут ухаживать только из-за моего состояния.

— Тебе нечего бояться, твои близкие позаботятся о тебе лучше, чем о мисс Робсон заботятся ее близкие.

— Жалко, что ты уезжаешь, Генри, — прошептала Джорджиана.

— Отец велит мне возвращаться домой; я догадываюсь, чего он хочет от меня. — Она вздрогнула, непривычная к такому циничному тону. Не осознавая этого, он продолжил: — Потом я должен развлекать леди Кэтрин, пока не придет время возвращаться в полк.

Слеза скатилась по ее щеке.

— Ты плачешь из-за меня, Джорджиана? Разве ты не заметила, что я только что начал исцеляться?

— Я рада слышать это.

— Тогда и я рад тоже.

— Следующей зимой я буду выезжать, и мне придется сопровождать Фицуильяма и Элизабет, когда их пригласят. Прошлой зимой я порой с удовольствием наблюдала, как Элизабет собирается в свет… Только не смейся надо мной, ладно?

— Когда это я смеялся над тобой?

— Обычно я представляла себя маленькой девочкой, а ее своей мамой.

В его сердце разверзлась рана. Какими крошечными фигурками они были, Джорджиана и он, стоя на краю мира.