Гордость и предубеждение-2

Холстед Хелен

— Дорогая Джорджиана, мы с твоим братом делали все самое лучшее для тебя. Но все же мы не могли заменить тебе мать.

Она улыбнулась и посмотрела куда-то вдаль.

— Давай еще прогуляемся вокруг озера. Мне уже надо ехать после завтрака.

Она взяла его под руку и прижалась к нему.

— Дорогая Джорджиана, ты единственное существо на всем белом свете, для которого я не лишний.

Полковник уехал, призванный обязательствами, но в Пемберли еще три недели проходили летние развлечения. Днем устраивались пешие прогулки, поездки

в экипажах для дам и рыбная ловля для мужчин. Вечерами слушали музыку, танцевали, играли в карты. Последним событием лета намечался музыкальный вечер.

Мистер и миссис Эджли не сопровождали своих дочерей на этот вечер. Считалось, что причиной было нездоровье викария, но, по правде говоря, прошло так много времени с тех пор, как его жена заказывала себе новое выходное платье, что ей явно не хватало храбрости предстать перед такой модной публикой. Но для Анны и Эмили возможность побывать на концерте была очень большим соблазном.

Элизабет с удовольствием отметила, что мистер Тернер считает своим долгом вести разговор с мисс Эджли. Он оставался в обществе сестер в гостиной вплоть до самого обеда.

Когда дамы покинули столовую, Элизабет направилась в музыкальный салон проверить, все ли готово.

В гостиной Анна, Эмили и мисс Бингли были заняты беседой.

— Ничего я не обожаю больше, чем простую трапезу, сопровождаемую импровизированным небольшим концертом среди друзей. — Возможно, Кэролайн не знала, что роскошные перемены блюд, подаваемые на обеде, не всеми оценивались как простая трапеза. — Ваша игра на арфе в прошлом месяце была изысканно совершенна, — обратилась она к мисс Эджли. — Надеюсь, вы снова окажете нам честь своей игрой сегодня вечером.

Слабый румянец покрыл мраморные щеки Анны, так как в подтексте прозвучало, что ее нанимали играть для публики.

— Думаю, нет, мисс Бингли.

— Да?

«И зачем они здесь тогда?» — удивилась Кэролайн, и тут она увидела вошедшую в гостиную хозяйку дома.

— Моя дорогая миссис Дарси, я убита горем, так как мисс Эджли говорит, что она не будет играть для нас этим вечером.

— Я наняла оркестр, мисс Бингли, поэтому моим гостям едва ли удастся поиграть сегодня.

— Я глупо ошибалась. Прошу вашего прощения. — Кэролайн низко поклонилась Анне и уплыла прочь.

Элизабет проводила ее взглядом.

«Наглая девица. Какой резон ей оскорблять молодых девушек, столь безобидных и беззащитных, как эти?»

Когда джентльмены присоединились к дамам, Эдвард Тернер огляделся вокруг. Он увидел Китти в оживленной группе элегантных молодых людей. Чуть поколебавшись, он все же предпочел присоединиться к мисс Эджли.

Совершенно неискушенная вести светскую беседу, Анна тем не менее была прекрасным собеседником для образованного и эрудированного человека. Ее познания в музыке были глубокими, а читала она ничуть не меньше любой другой приглашенной дамы и, несомненно, предпочитала более качественное чтение. Эмили была счастлива оставаться на заднем плане, наблюдая

слабую искру, которая осветила спокойные серые глаза ее сестры.

Мисс Робсон выскользнула из комнаты на какое-то время, и лейтенант Фоксуэлл немедленно направился к Китти. Невинно улыбнувшись офицеру, она прошла мимо него и направилась к ближайшему от себя молодому человеку, которым оказался мистер Тернер.

— Мистер Тернер, — нежно проворковала она, — я не заметила вас. Как ваши дела, сэр?

Отчего это запылали ее щеки? Тернер боялся, что их цвет соответствовал цвету его собственных щек.

— Мисс Анна, мисс Эмили, я так рада видеть вас снова. Надеюсь, ваши родители здоровы? — обратилась Китти к собеседницам пастора.

— Более или менее сносно, благодарю, — ответила Анна. — Насколько я поняла, вы и сами плохо себя чувствовали, мисс Беннет.

— Я простудилась оттого, что танцевала на террасе во время бала, и это все ваша вина, мистер Тернер, ведь вы заставили меня выйти туда. — Он рассмеялся над несправедливостью подобного обвинения, а Китти снова повернула голову к сестрам Эджли и продолжила: — Это был такой роскошный вечер. Все двери были открыты, а терраса освещалась факелами. Так романтично и так волнующе. Некоторые из нас выскочили на террасу и стали там танцевать. Воображение Эмили невольно воспламенилось, но Анну будто обдало холодом.

— Я танцевала с мистером Тернером, и он заставил меня выйти тоже, хотя я знала, что мне нельзя этого делать, поскольку я всегда легко простужаюсь. Лиззи жутко сердилась на меня, но мне стало лучше спустя два или три дня, и в итоге получилось, что она оказалась вовсе не права.

— Я очень рад, что вы выздоровели, мисс Беннет. — Голос мистера Тернера заметно потеплел. — Я никогда не позволил бы вам этого, если бы знал о вашей предрасположенности к простуде.

— И как бы вам удалось помешать мне?

— Не знаю. — Он внимательно посмотрел на ее вздернутый подбородок.

Китти ответила ему недовольной гримасой.

— Мистер Тернер, мне следует оставить вас теперь, поскольку я уверена, что прервала очень научную беседу.

— Может, и прервали, но нам это не было неприятно.

— Думаю, все же было. Полагаю, вы беседовали о музыке. Я не способна говорить о музыке, поскольку жутко не осведомлена в этой области.

По выражению лица мистера Тернера можно было решить, что он счел это замечательным. Китти взяла его под руку и сказала:

— Когда-нибудь я расскажу вам почему, если вы обещаете держать это в секрете. — Наклонившись к нему, она, по-видимому, не сознавала, что лиф ее платья слегка приоткрылся. Мисс Эджли внезапно очень заинтересовалась картиной на стене позади них и отвернулась. Эмили посмотрела на сестру взглядом, полным беспомощного сочувствия.

— Не надо, Эмили, умоляю. Эмили тоже повернулась к картине.

— Расскажите мне сейчас, мисс Беннет, прошу вас, — мягко упрашивал Эдвард.

Она скромно потупилась: