Гордость и предубеждение-2
Шрифт:
— А теперь он достаточно хорош для нее! Он был хорош для нее всегда! Даже прежде, чем стал графом!
Элизабет испытующе посмотрела на Джорджиану.
— Дорогая моя, будь осторожней.
— Мне не надо прятаться, Элизабет. — Джорджиана произнесла эти слова в сторону. — Я понимаю, что ты беспокоишься о моих чувствах. Я просто разочарована. Она никогда не сделает его счастливым. В любом случае, если бы он действительно обручился, он как-нибудь намекнул бы мне об этом.
Элизабет встала, пересекла комнату и обернулась.
— Об обручении не станут объявлять, пока семья в трауре. —
Время траура давно прошло, но ничего, что могло бы свидетельствовать о подтверждении слухов о помолвке Брэдфорда, не происходило. Джорджиана по-прежнему могла рассчитывать по меньшей мере на два танца со своим другом, если они встречались на балах. С каким же удовольствием проводила она с ним эти минуты! Он был единственным, кто не досаждал ей заумной беседой и не смущал комплиментами. Два месяца в лондонском обществе прошли, и Джорджиана сумела пережить их.
Однажды утром в апреле Элизабет получила записку от миссис Фоксуэлл.
«…опера и миленький ужин в… Бо Гарри только для нашего небольшого общества. Пообещайте же, что вы составите нам компанию. Ваша сестра миссис Бингли и мистер Бингли тоже приглашены, так как утром, случайно наткнувшись на них в парке, я пригласила и их присоединиться к нам».
— Именно этим меня можно окончательно убедить! — воскликнула Элизабет. — Пригласить Джейн, и мой восторг от вечера окажется по-настоящему полным!
— И я с удовольствием пойду, — заметил Дарси. — Когда они все планируют?
— В следующий вторник… ой!
— У тебя ведь твой «Инглбур анклав» во вторник, Элизабет.
— По всему, мне следует предпочесть это. А ты бы хотел, чтобы я пошла с тобой, Фицуильям?
— Естественно. Но я признаю более важной твою договоренность с маркизой.
— Но это вовсе не жесткая договоренность. Надеюсь, моя дружба с ее милостью не может превалировать над моей дружбой с моим мужем. Никто не ждет от меня обязательного посещения ее каждую неделю. Я объясню ей, что вынуждена пропустить салон. Если она действительно испытывает ко мне дружеские чувства, она поймет.
— Но твое отсутствие там будет весьма ощутимо для нее.
— Не слишком. А для тебя, если я предпочту салон?
— Больше, чем я могу описать.
— Надеюсь, причины у меня вполне основательные. Во вторник на Парк-лейн мистером Гловером будут зачитаны выдержки из его новой работы, весьма жалкой пародии на трагедию, и если я пойду туда, то не смогу удержаться от смеха.
Дарси, естественно, пришлось по вкусу, что Элизабет предпочла совместный поход в оперу салону леди Инглбур. Вечер, наполненный музыкой, и последующая беседа в кругу близких друзей за ужином идеально соответствовали его натуре.
Хотя они прошли через общий зал, им было отведено отдельное помещение. Вся компания расположилась за столом, заказала блюда по вкусу и с удовольствием предвкушала ужин в теплой и дружеской атмосфере.
Они обсуждали оперу, новую, подпорченную, на взгляд миссис Фоксуэлл,
— Все в человеке должно быть гармонично, — сказала Джейн. — И вообще, какой может быть толк от глупого рыцаря?
— Никакого, — согласился Фоксуэлл. — Если бы не его превосходное пение, у меня не хватило бы терпения выдержать этого малого.
— Едва ли ему удалось бы спасти девушку подобными импульсивными действиями, не окажись злодей таким ничтожеством, — добавила его жена.
— Злодей совсем не соответствовал своей роли, — засмеялась Элизабет. — Оказаться у него в заточении было бы скорее обидно и оскорбительно, нежели страшно. Представляю, если бы я попала в подобную историю в годы своего девичества, мне явно потребовался бы более достойный противник.
Это дало Бингли повод вступить в разговор, поскольку даже он читал романы миссис Радклиф.
— Осмелюсь заметить, даже злодей синьор Монтони не смог бы стерпеть общество той, которая смеялась бы над его недостатками, — заметил он. — И у Дарси едва ли появился бы шанс спасти вас за то время, в течение которого этот злобный синьор сумел бы вытерпеть вас у себя в заточении.
Все дружно рассмеялись.
— Вас вышвырнули бы с башни уже к концу двадцатой страницы, — воскликнул Фоксуэлл.
— Нет, сэр! — воскликнула Элизабет. — Я бы пригрозила ему продолжать смеяться над ним из могилы и тем заставила бы злодея побледнеть от ужаса. Он освободил бы меня и дал коня, чтобы я убиралась на все четыре стороны, и поскорее. И я ехала бы верхом, а в ушах у меня еще долго звенели бы его проклятия.
— Горные ущелья вторили бы тебе ехидным смехом, в то время как он мерил бы шагами крепостные укрепления, скрежеща зубами, — добавил Дарси.
Элизабет взглянула на мужа: в эту минуту он искренне радовался и был открыт своим друзьям. Немногие из окружения Дарси видели его таким. Как же ей было приятно, что в этот вечер она оказалась вместе с ним! Они все счастливо смеялись, довольные своей дружбой. Джорджиана улыбалась застенчивой, но счастливой улыбкой и изредка вступала в беседу. Миссис Фоксуэлл басовито хохотала, а Джейн элегантным движением прижимала платочек к глазам. Это вызывало у Элизабет новый взрыв хохота. Фоксуэлл первым увидел молодого человека, стоявшего в нескольких шагах от их стола. Элизабет тоже посмотрела в ту сторону и перестала смеяться. Она коротко кивнула ему и тут же отвернулась к друзьям. Он шагнул вперед.
— Добрый вечер, мистер Гловер, — произнесла Элизабет с холодной вежливостью. Дарси резко повернулся на стуле, смех за их столом замер, и все с любопытством стали разглядывать известного драматурга.
— Добрый вечер, миссис Дарси. — Он откинул назад прядь густых черных волос, которые падали ему на глаза. Она снова отвернулась. — Я думал увидеть вас раньше. Вас очень не хватало у леди Инглбур.
— Полагаю, вы сильно преувеличиваете, мистер Гловер. — Он кусал ноготь большого пальца и капризно хмурился. Элизабет произнесла, обращаясь к мистеру Фоксуэллу: — Вы не можете вообразить себе, какой самозванкой я чувствую себя среди литераторов у леди Инглбур.