Гордость и предубеждение-2
Шрифт:
Вскоре за ней прислали карету.
Чтобы полковник и Джорджиана могли спокойно поговорить друг с другом на прощание, Элизабет оставила их наедине и подошла к Дарси.
— Что такое, Элизабет?
— Мне хотелось дать Джорджиане несколько минут попрощаться с кузеном.
— Не вижу смысла. Она вполне могла попрощаться с ним при тебе, да и при всех остальных тоже.
— Ты так считаешь? Мне совсем не нравится эта поездка мисс Бингли.
— Она зарядила все свои орудия, но он военный человек, и не из робкого десятка.
— Эта последняя ее авантюра дает ей
— Ты же ее родственница, и в твои обязанности входит помочь ей устроиться в жизни.
— Пусть бы она устраивала свою жизнь, но с кем-нибудь другим.
— Я очень доверяю суждению моего кузена в выборе жены.
— Надеюсь, он оправдает твое доверие.
— Оправдает, не сомневайся, — твердо сказал он.
— Если Генри не вернется, это разобьет Джорджиане сердце. — Она осторожно коснулась его руки.
— Это было бы большим горем для всех нас.
— Конечно.
— Ты рада, что покидаешь Лондон, Элизабет? — спросил Дарси, когда они шли назад к гостиной.
— Я радуюсь, когда еду в Лондон, но я также радуюсь, когда уезжаю отсюда.
— Твой успех в этом сезоне даже превзошел прошлогодний. Ты не затоскуешь дома в обществе одного только своего скучного спутника жизни?
— Я могла бы задать тебе тот же самый вопрос.
— Задать могла бы, но не совсем искренне. — Он взял ее ладонь в свою. — Ты единственная, с кем вдвоем я с радостью проведу полгода. Но, боюсь, я поступаю слишком эгоистично, раньше времени уводя тебя за кулисы с подмостков твоего успеха.
— Может, да, а может, и нет, Фицуильям, — засмеялась Элизабет, своим ответом не до конца удовлетворив мистера Дарси, который, возможно, ожидал услышать от нее нечто другое.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Все прелести холодной весны с порывистыми ветрами, которые были характерны для Пемберли, не уняли восторгов Элизабет от пребывания дома. Она успела застать появление первых колокольчиков. Она обследовала каждую тропинку в лесу. Когда погода не позволяла выходить на прогулку, ей было чем занять время, и частенько, в дождливые дни, они с мужем углублялись в чтение в библиотеке у камина. Прошло два месяца такого досуга, и нагрянули ее летние гости.
Экипаж Беннетов забрался на последний подъем и приостановился, чтобы позволить пассажирам насладиться их первым впечатлением от Пемберли.
— Ах! — радостно взвизгнула миссис Беннет. — Только подумать! Моя дорогая Лиззи хозяйка такого дома. Мистер Беннет, ну почему вы ничего не рассказывали мне об этой замечательной панораме Пемберли?
— Тогда я непременно лишился бы удовольствия насладиться вашим удивлением, — сдержанно ответил он. — Мэри, а что ты думаешь о доме своей сестры?
— Громадный, что и говорить, — ответила высоконравственная девица. — И все же, давайте вспомним, что верблюду легче проползти в угольное ушко, нежели богатому человеку…
— Ха-ха! — расхохотался отец. — Я вспомнил то же самое животное, когда тебе пришлось извиняться перед мистером Дарси за твою прошлогоднюю дерзость.
— Я отбросила в сторону все, что
— Попридержи язык, девочка, — отрывисто прервала ее монолог мать. — Я не дам тебе испортить наше пребывание здесь твоими проповедями, и я буду благодарна тебе, если ты станешь обращаться с мистером Дарси с уважением, пока находишься в его доме, мисс.
— Я полагаю, я помню о своем долге, мама.
— Посмотрите, как отражается дом в озере. Это место создано для моей Лиззи, — мечтательно произнес мистер Беннет.
— «Создан для Лиззи», как же! Этот дом построен еще во времена Якова Первого, кажется, и уж точно стоит здесь много лет.
Экипаж подкатил по дорожке к парадной двери. Миссис Беннет, вылезая из кареты, велела себе не волноваться при встрече с мистером Дарси.
— Мама! Добро пожаловать!
— Позволь мне взглянуть на тебя, дочь. Как хорошо ты выглядишь! — Мать заключила Элизабет в свои крепкие объятия, затем отодвинула на длину рук. Живот дочери казался столь же плоским, как и всегда.
Она повернулась к зятю.
— Миссис Беннет, я с громадным удовольствием приветствую вас в Пемберли. — Это был тот же самый человек, такой же величавый по манере держаться и обращаться к собеседнику, но, так или иначе, в нем ощущалась непринужденность, которой она никогда не замечала в Хартфордшире.
— Мне доставит огромное удовольствие пребывание здесь, мистер Дарси.
Вся компания стала подниматься по лестнице. Элизабет под руку с матерью, Мэри позади них, а двое мужчин замыкали процессию сзади.
— Лиззи, моя дорогая девочка! Каким замечательным домом ты владеешь, — прошептала миссис Беннет.
— Да, дом замечательный, — согласилась Элизабет. — Пойдемте, вы немного перекусите и отдохнете с дороги, а потом я покажу вам ваши комнаты. Вы, наверное, очень устали.
Миссис Беннет была так ошеломлена окружающей ее роскошью, множеством слуг и неожиданной сердечностью хозяина дома, что прошло больше суток, прежде чем она начала говорить глупости.
Элизабет поощряла Дарси развлекать ее отца, а сама в это время наслаждалась обществом матери и сестры, насколько это было возможным в их компании. Миссис Беннет находила множество поводов для изумления (почти столько же, сколько Мэри для высказывания своего неодобрения или даже осуждения) во время осмотра дома, прогулок в экипаже по поместью и его окрестностям и исследования платяного шкафа Элизабет.
Эта летняя поездка по супружеским домам трех из ее дочерей наполняла гордостью материнское сердце миссис Беннет. Ее огорчало только одно разочарование, которым она поделилась с Элизабет при первом удобном случае.
— Я умоляла твоего отца отвезти нас в Ньюкасл, чтобы побывать у Лидии, но он ужасно упрям. Он не соглашается. Ты должна использовать свое влияние на него, чтобы изменить его мнение, Лиззи. Какой был бы шанс для Мэри развлечься. Ведь там столько офицеров.
— Я никогда не опущусь до посещения Лидии, мама! — воскликнула Мэри. — Более того, я просто ненавижу офицеров.