Гордость завоевателей
Шрифт:
– Я старался всегда быть на стороне справедливости и правосудия.
– Благородные намерения, – сказала Кливересса. – Яхромеи понимают и ценят их. Однако, когда истина скрыта, такие намерения зачастую ведут к несправедливости. И я нисколько не сомневаюсь, что мы имеем дело как раз с таким случаем.
Кавано нахмурился:
– Что вы имеете в виду? Какая истина скрыта?
– Сокрыты многие истины, – сказала Кливересса, вставая. – Возможно, еще настанет время открыть вам глаза на коварство обманщиков-мрашанцев. Но сейчас я должна вас оставить.
Кавано посмотрел на охранников:
– А что будет с нами?
– Вы хотели
– Гостями? – переспросил Кавано. – Или пленниками?
– Нам не хотелось бы ограничивать вашу свободу, лорд Кавано, – спокойно ответила кливересса. – Я почти не сомневаюсь, что вы попали сюда в результате хитрых махинаций мрашанцев. И все же в течение нескольких дней вы не должны никому рассказывать, что здесь увидели. Корабли миротворцев ушли, и путь открыт. Яхромеи должны действовать быстро и безотлагательно, пока время не упущено.
– И что же это за действия?
Кливересса подала знак охранникам. Все шестеро солдат оставили свои посты и окружили пленников, в том числе и Фиббит.
– Мы восстановим справедливость, – сказала Кливересса.
– Ваша деятельность коснется Севкоора? – спокойно спросил Кавано.
Яхромея окинула его изучающим взглядом.
– Вы не понимаете, лорд Кавано, – сказала она. – Когда-нибудь, возможно, поймете. А теперь идите, ваш транспорт ждет.
* * *Северная Лесостепь представляла собой несколько обширных равнин в полярной части второго по величине континента Формби. Несмотря на засушливый климат планеты, северные равнины были покрыты лесами. Здесь росли огромные пальмы, сохранившиеся, наверное, еще с тех пор, когда климат планеты более благоприятствовал растительности. Но за прошедшие столетия перемены климата сгубили всю иную растительность – не настолько мощную, не так глубоко укоренившуюся, как эти леса. Гигантские пальмы – гладкоствольные, с пышным веером длинных листьев у самой вершины – считались в древних легендах столпами, на которых держится небо. Вверху кроны пальм сливались в сплошную зеленую завесу; внизу, на голой земле, не было видно никакой другой растительности. Молчаливые часовые, стоявшие там и тут в вечных сумерках пальмового леса, выглядели довольно устрашающе. И куда ни глянь из окна комнаты на третьем этаже, где поселили пленников, земля между пальмовыми стволами была занята космическими кораблями, проводами, шлангами, вспомогательным оборудованием; и среди всего этого энергично трудились яхромеи – в количестве, которого хватило бы, чтобы заселить целый город.
После двадцати пяти лет вынужденного мира яхромеи снова готовились к войне.
– Это безумие, – пробормотал Кавано, глядя на трудовой энтузиазм яхромеев. – Неужели нам недостаточно проблем с завоевателями?
– Может быть, именно поэтому яхромеи и зашевелились, – сказал Хилл из противоположного угла. С тех пор как пленников сюда поместили, Хилл неустанно расхаживал по комнате. Зачем – Кавано не знал. Но вряд ли телохранитель надеялся без специальной техники обнаружить яхромейские подслушивающие устройства. – Наверное, они думают, что миротворцы будут слишком заняты завоевателями и не вспомнят про яхромеев.
– Но это же глупо! – с горечью сказал Кавано. – Содружество ни при каких обстоятельствах не оставит безнаказанным геноцид!
Фиббит, сидевшая на полу в углу комнаты, очнулась от дремоты и залепетала:
–
Кавано посмотрел на нее и с трудом подавил раздражение. Неужели Фиббит совсем не понимает, что здесь готовится?
Кавано заставил себя успокоиться. Нет, скорее всего, сандаал действительно ничего не понимает. При всей своей одаренности в разных видах искусства, сандаал так же несведуща в политике, как четырехлетний человеческий ребенок.
– Не беспокойся, мы все уладим, – пообещал ей Кавано.
– Я верю тебе, Кавано, – с сомнением в голосе ответила Фиббит.
Кавано вздохнул. Отлично! Ему как раз не хватало еще и этого бремени – доверия слабого и беспомощного существа. Ну почему, почему он не решил сразу лететь на Эвон, вместо того чтобы тащить всех сюда?
– Послушай, Фиббит, почему бы тебе не заняться чем-нибудь? – спросил Кавано. – Начни какой-нибудь гобелен… Глупо же сидеть без дела и волноваться.
Сандаал беспомощно посмотрела на него:
– Но у меня нет ткани для гобелена. И рамки тоже нет…
– Хилл что-нибудь придумает. – Кавано посмотрел на телохранителя: – Сделаешь, Хилл?
– Да, сэр, – Хилл чуть скривился, пытаясь скрыть недовольство. – Ну, Фиббит, давай поищем что-нибудь подходящее.
Фиббит встала, выпрямив длинные ноги, и они с Хиллом пошли осматривать остальные выделенные для пленников комнаты. Кавано еще раз вздохнул и снова повернулся к окну.
– Мы все сойдем с ума, если застрянем здесь, – сказал он Колхину. – Чем сидеть без дела, ты поискал бы способ выбраться.
Колхин показал пальцем:
– Минутку, сэр.
Кавано нахмурился и повернулся в ту сторону, куда показывал Колхин. Телохранитель пристально смотрел и шевелил губами.
Через минуту Кавано не вытерпел:
– Ну?
– Мне кажется, – медленно проговорил Колхин, – что яхромеи ставят дополнительные орудийные башни на свои корабли. Это обычные грузовики, но, насколько я понимаю, их строили с таким расчетом, чтобы можно было срочно переоборудовать в боевые.
– Они ведь не очень давно этим занимаются?
– Не дольше недели, – ответил Колхин, – а может, и меньше – корабли миротворцев выведены отсюда всего пару дней назад.
– И как только миротворцы ушли, Иерархия решила возобновить старую войну, – прорычал Кавано.
– Совершенно верно, сэр, – сказал Колхин. – Они занялись этим совсем недавно, и, судя по тому, как с нами разговаривала Кливересса, война не затянется. Однако я не думаю, что они рискнули бы проводить мероприятие подобного масштаба на какой-нибудь другой яхромейской планете. Все остальные миры слишком плотно заселены и находятся близко от крупных торговых маршрутов, где слишком часто проходят неяхромейские корабли. Скорее всего, мы видим единственную базу, где торговые корабли переоборудуются в военные.
– Разве этого достаточно?
– Нет, сэр, – Колхин отрицательно покачал головой. – В том-то и дело, что недостаточно.
Кавано нахмурился, запоздало сообразив, что Колхин считал корабли не для того, чтобы убить время.
– К чему ты ведешь?
– Да вы посмотрите повнимательнее, – сказал Колхин. – Мы видим очень много всякой техники, но ведь большей частью это вспомогательное оборудование. Самих кораблей не так уж много – тридцать, может, сорок. Даже если вся Лесостепь так же забита техникой, все равно получается не больше тысячи кораблей. И все они – переоборудованные грузовики, а не настоящие боевые корабли.