Гордячка

Марш Эллен Таннер

– Так почему же мне не дозволяется сойти на берег? – спросила Сэйбл.

– Наша миссия – не увеселительная прогулка. Вы нам будете мешать.

– Как и во время всего этого плавания, – проговорила девушка, делая вид, что вовсе не обижена словами капитана. – Но позвольте вам напомнить: я не по своей воле осталась на борту вашего судна. Вы могли бы переправить меня в Танжер, если бы захотели.

– Если бы не я, вас уже не было бы в живых, – напомнил Морган, и с его словами нельзя было не согласиться. Сэйбл опустила глаза.

От доктора Пирсона и Грейсона

она узнала, что Морган Кэри почти не выходил из каюты во время ее болезни. Но девушка была слишком горда, чтобы признать, что обязана капитану жизнью. Это обстоятельство постоянно мучило ее, но Сэйбл скорее откусила бы собственный язык, чем сказала бы надменному капитану «Вызова» доброе слово.

– Позвольте и вам кое-что напомнить, – невозмутимо продолжал Морган. – Не забывайте, что в Марокко вас привело ваше тщеславное заблуждение касательно моего визита в Нортхэд. Но смею вас заверить, миледи, что «Вызов» находился в порту Танжера вовсе не в ожидании вашей персоны.

– Вполне возможно, – согласилась девушка, поворачиваясь к нему спиной. – Только не надейтесь, что я буду признательна вам за то, что вы вытащили меня из воды. Вы обращаетесь со мной, как с прислугой, и если в этом заключалась ваша благородная миссия, то лучше бы мне погибнуть!

С высоко поднятой головой она пошла прочь. Морган чертыхнулся сквозь зубы! И как ему могло прийти в голову, что он хочет обладать ею? Да это же дерзкая, невоспитанная, несносная девчонка! Кому нужна такая женщина? Морган даже пожалел, что провел столько часов возле нее, когда она была в лихорадке.

– Ее давно следовало бросить на съедение акулам, – пробормотал он, глядя вслед девушке, соблазнительная фигурка которой бередила ему душу.

К вечеру «Вызову» дали разрешение на вход в порт. По приказу капитана матросы засуетились, забегали по палубе, и вскоре якорь был поднят, а паруса заполоскались на ветру.

Сэйбл, стоявшая у поручня, почувствовала себя невообразимо счастливой, когда раздался крик:

– Якорь поднят, сэр!

В следующее мгновение судно накренилось, и брызги воды взлетели высоко над бушпритом. Как полюбились ей дни, проводимые под жарким солнцем на борту многомачтового клипера! И как не поддаться очарованию теплых, чудесных вечеров, когда закатное солнце окрашивало море в малиновые тона, а бриз доносил экзотические ароматы Востока?

В одном из крошечных портов, где они остановились за несколько дней до прибытия в Стамбул, им встретилось грузовое судно, направлявшееся через Танжер и Рабат в Англию. Сэйбл разрешили послать с его капитаном письма Эдварду. Правда, сэр Морган не позволил ей подняться на борт этого судна. Увидев издалека чумазые лица матросов, грязные палубы и рваные паруса, она не стала настаивать, прекрасно понимая, что на «Вызове» с ней обращаются гораздо лучше, чем стали бы обращаться на «Гарриэт Клей».

От одноглазого капитана, бородатого и тучного, за версту разило ромом, когда сэр Морган пригласил его в гости, и Сэйбл была очень рада, когда он наконец удалился. Однако сэр Морган заверил ее, что капитан Малдун хоть

и выпивоха, но человек слова, и ее письма обязательно будут доставлены Эдварду и в Нортхэд. Успокоившись, Сэйбл могла теперь с чистой совестью наслаждаться плаванием на «Вызове», поскольку уже не испытывала прежнего беспокойства за брата и родителей.

Сейчас, стоя у поручней, она любовалась панорамой Стамбула, разворачивавшейся перед ней во всем своем великолепии. Ей еще ни разу не доводилось видеть столь прекрасную и экзотическую картину. Перед ними раскинулась бухта Золотой Рог, воды которой под безоблачным небом были почти неподвижны. На изумрудно-зеленых склонах по оба борта клипера виднелись домики и сады, над которыми высились кипарисовые рощи и захватывающие воображение мечети.

– Как называется та гора? – спросила Сэйбл. Заметив упавшую у ее ног чью-то тень, она подумала, что это либо Дэниэл Хэйс, либо доктор Пирсон, который в последнее время стал проводить с ней довольно много времени.

– Азиатский Олимп, если вы имеете в виду ту, которая покрыта снегом, – раздался над ее головой глухой голос Моргана.

Сэйбл была слишком взволнована открывающейся перед ней панорамой, чтобы придавать значение его присутствию. Она улыбнулась и вновь обратила взгляд на постоянно меняющийся за бортом ландшафт. Сейчас она любовалась чудесными куполами мечети и минаретами, вздымавшимися на набережной перед носом корабля.

– Серальо Пойнт, – учтиво пояснил сэр Морган, уперевшись своими мускулистыми руками в поручни рядом с ней. – А чуть дальше – тройные степы старой Византии и летние дворцы дочерей султана.

Обернувшись, Сэйбл посмотрела на Моргана широко раскрытыми глазами.

– Вы бывали здесь?

– Много лет назад, – ответил он тихо, погрузившись в воспоминания. – Задолго до того, как я узнал, что Сергей Вилюйский пропал без вести во время сражения под Севастополем. – Грейсон наверняка сообщил ему об их разговоре, но сэр Морган впервые дал понять, что знает об этом.

– Вы думаете, он еще жив? – спросила Сэйбл.

На какую-то секунду Сэйбл показалось, что по лицу капитана пробежала тень.

– Мне остается лишь надеяться… – ответил он.

Сэйбл прикусила губу и отвернулась, глубоко потрясенная реакцией Моргана. Ей еще не приходилось видеть на его лице проявления человеческой слабости. Холодный и удивительно надменный, временами он выводил ее из себя своими манерами. Неужели, спрашивала она себя, все это лишь маска? А в действительности Морган Кэри – человек, глубоко чувствующий и отзывчивый?

Но уже следующие слова Моргана опрокинули ее надежды и убедили в том, что он именно такой, каким кажется, – невыносимый и жестокий.

– Полагаю, вы были бы в восторге, если бы узнали, что он погиб, не так ли, моя бессердечная леди?

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Сэйбл, сверкая глазами.

Холодные голубые глаза пытливо вглядывались в ее лицо.

– Уверен, что вам доставило бы огромное удовольствие сказать: «Я же говорила, что ваша миссия – чистое безумие!»