Гордячка
Шрифт:
– Это было связано с человеком по имени Андрей Вилюйский.
Сэйбл посмотрела на него в изумлении – наконец-то Морган сказал о причине своего визита в Нортхэд.
– Андрей Вилюйский служил в российском посольстве в Париже в те годы, когда ваш отец еще именовался графом Монтеро, – пояснил Морган. – Ваш отец был близко знаком с ним.
– Он родственник Сергея? – догадалась девушка. – Или, точнее, был родственником? Видимо, его уже нет в живых, не так ли?
Морган кивнул.
– К сожалению, он давно умер. Андрей был отцом Сергея.
Морган внезапно нахмурился, словно
– Я приезжал в Корнуолл исключительно с целью получения информации, миледи. Мне хотелось узнать как можно больше об этом человеке, и лорд Монтеррей любезно согласился удовлетворить мое любопытство. А теперь прошу извинить меня, мне пора.
Крепко вцепившись в поручень, Сэйбл смотрела вслед капитану, спускавшемуся в каюту. Она-то надеялась, что он наконец расскажет ей все, а он лишь чуть приоткрыл завесу над тайной. Почему упоминание имени Андрея Вилюйского растревожило его? Что связывало покойного русского дипломата с ее отцом?
Сэйбл была еще больше озадачена, чем прежде, но понимала, что не имеет смысла ходить за капитаном и упрашивать его, чтобы он открылся ей до конца. К этому времени она уже усвоила: он становился откровенным лишь тогда, когда сам этого хотел, а не тогда, когда его просили об этом. «Ничего, со временем он расскажет мне все», – утешала она себя, но ей было очень нелегко обуздать свое нетерпение и подавить страсти, которые Морган невольно разжег в ее душе. Миссия «Вызова» в Стамбуле была, конечно же, связана с тайной, которую Морган не раскрыл ей, и Сэйбл опасалась, что предприятие капитана не обойдется без насилия и кровопролития.
Еще никогда время не тянулось для нее так долго, как в ту первую ночь под небом Турции. Кроме Грейсона, на судне не осталось никого, с кем можно было бы пообщаться, но она слишком волновалась, чтобы заговорить с ним. Около девяти вечера Морган приказал матросу Харлею Гампу переправить его на берег, и Сэйбл, стоя в тени надстройки, смотрела, как широкоплечая фигура капитана исчезала в ночи.
Ее так и подмывало последовать за ним, но в то же время громада незнакомого ночного турецкого города внушала ей опасения. К тому же приказ капитана оставался в силе, и, хотя девушка временами вела себя с ним вызывающе, она не смела ослушаться его в этой ситуации. Кроме того, она рассудила: перед тем как покинуть судно, он, скорее всего, предупредил вахтенного, чтобы тот никуда не отпускал ее и доложил ему, если леди все-таки нарушит его приказ.
Сэйбл покачала головой, словно хотела сказать, что вовсе не желает попасть под горячую руку Моргана Кэри. По правде говоря, она считает его неприятным, надменным и, конечно же, опасным человеком. С другой стороны, она не могла не волноваться за успех его миссии. Каким образом можно добиться успеха? Сэйбл видела на берегу Босфора бесчисленное множество дворцов и крепостей. И Сергей Вилюйский, если он еще жив, может находиться в заточении в любой из этих крепостей. Как, не возбуждая подозрений, выяснить, в какой именно?
Было еще довольно рано, когда Сэйбл, пожелав Грейсону доброй ночи, ушла к себе. Крошечная
Она потеряла счет бессонным часам, прислушиваясь к поскрипыванию переборок и едва слышным шагам вахтенных на палубе. Наконец ей удалось заснуть, но ее сон прерывался внезапными пробуждениями, и лишь под утро Сэйбл услышала в коридорчике шаги Моргана. Сгорая от любопытства, девушка выскользнула из постели и осторожно выглянула в коридор. Но увидела лишь мягкий золотистый свет, пробивавшийся в щель под дверью капитанской каюты. Она услышала скрип – капитан открывал дверцу застекленного шкафчика, где стоял графин с бренди. Облегченно вздохнув, Сэйбл на цыпочках вернулась в постель. Минуту спустя она спала глубоким сном без сновидений.
Когда Сэйбл утром вышла на палубу, Морган, несмотря на позднее возвращение, уже был там. Она изумилась, увидев капитана на его обычном месте – на юте. Он выглядел бодрым и отдохнувшим. И каким-то особенно привлекательным – так ей, во всяком случае, показалось. Сэйбл не хотелось признавать, что она рада видеть капитана и что ночью она беспокоилась за пего. «Господи, неужели мне есть дело до этого человека?» – спрашивала она себя.
– У вас по утрам всегда такое мрачное настроение, миледи?
Обернувшись, она увидела, что капитан сошел с юта и подходит к ней, заложив руки в карманы своих поношенных бриджей; разметавшиеся на ветру каштановые кудри живописно обрамляли его высокий лоб, и его взгляд казался не таким безразличным и холодным, как обычно.
– В тех случаях, когда думаю о том, что вы, возможно, попали в беду, – ответила Сэйбл.
На его красивом лице появилось удивленное выражение.
– Вы беспокоились обо мне, миледи? – спросил он, недоверчиво глядя на нее.
У Сэйбл вдруг екнуло сердце, она отказывалась поверить себе, что испытывает к этому длинноногому великану, который доставлял ей с самой первой встречи одни мучения, нечто вроде привязанности. Или же это из-за опасности, которой он подвергает себя, пытаясь спасти человека из такого тщательно охраняемого места? «Какая чепуха! – хмыкнула она. – Морган Кэри сумеет постоять за себя. И никакой дворцовой страже не удастся помешать ему».
– Да, я с тревогой думаю о том, что человек может поставить на карту свою жизнь без достаточных к тому оснований. Независимо оттого, кто этот человек.
Лицо Моргана приняло обычное неумолимое выражение, и Сэйбл усомнилась, не ошиблась ли она, прочитав только что на его лице нечто иное.
– А. понятно!.. – Морган помрачнел. – Возможно, причина, по которой мы находимся здесь, неосновательна – с вашей точки зрения. Однако для некоторых из нас долг и дружба превыше всего. – Голубые глаза буравчиками впились в ее лицо, а слова прозвучали, как удар хлыста. – Какая жалость, что все ваши заботы сводятся к платьям и побрякушкам!