Гордячка
Шрифт:
Вот вторая по старшинству — Миракл. Неунывающая, смешливая Миракл, темноволосая, в отца. Недавно ей исполнилось четырнадцать. И все эти четырнадцать лет она провела в болтовне. Но и она сейчас молча смотрит в окно, понимая, что больше никогда не увидит места, где выросла.
Третья сестра — Пейшенс. Тоже темненькая, синеглазая, обещающая стать невероятной красавицей, как их мать. Ей одиннадцать. Пейшенс настолько хороша, что, кажется, улыбка ее может осветить весь мир.
И младшая. Рози. Рози скоро будет семь. Хорошенькая беззащитная маленькая девочка с белокурыми локонами и огромными темными глазами, ангелочек, пришедший в этот грешный мир. Рози все любили и баловали, она стала утешением отца после смерти супруги в
Вот знакомые пейзажи скрылись за поворотом, и Ванесса отвернулась, сдерживая слезы. Она никогда не видела миссис Сендфул, и была бы счастлива и далее не видеть ее. Она сжала кулаки. Джон! Как можно было все так испортить? Как мог он ворваться в ее дом, и оскорбить ее своими словами, деловым и хамским тоном! Это из-за его отвратительного поведения Ванесса вынуждена ехать в неизвестность!
Она знала его столько лет! Он был старше на два года, и они вместе играли в детстве. Почти каждое утро он приходил в домик викария, звал Несси на улицу, и они уходили исследовать сад, где строили домики из веток или ловили рыбу в пруду. Что же случилось с ним в Кембридже? Из доброго и такого знакомого мальчишки, он превратился в высокомерного тирана. Вдруг выяснилось, что он знает все лучше. Что он — умнее, а Ванесса, которая раньше могла веревки из него вить, — глупая гусыня. Нет, он так не говорил, но всем видом показывал. Он повышал на нее голос, смеялся над ней и всячески демонстрировал свое превосходство, ведя себя с ней как с дворней, а не с дочерью джентельмена. А три года назад посмел посягнуть на ее честь, насильно поцеловав ее, и свысока сообщив ей, что она никуда от него не денется, что она выйдет за него замуж.
С тех пор они не общались. Ванесса провела рукой по щеке и неожиданно осознала, что щеки ее мокры от слез. Она скучала по нему. Три года она скучала по его занудным рассуждениям о философии и теологии, по его попыткам научить ее каким-то формулам и объяснить схемы сражений, произошедших в древности. При виде нее он только поднимал шляпу и отвешивал демонстративно вежливый поклон. А теперь снова явился, когда она была так несчастна, чтобы поглумиться над ее горем.
— Не плачь, Несси, — услышала она слова Пейшенс, — мы сюда еще обязательно вернемся...
Ванесса достала платок и вытерла слезы.
— Нет, Пейшенс, не вернемся, — сказала она, — но ты права, мы не должны унывать.
— Может быть тетушка Эмбер хорошая, — проговорила Рози, — ведь она сестра мамы.
Может быть, согласилась Несси. А может быть и нет. Но плакала она не потому, что они вынуждены были покинуть родные места. Совсем нет. Плакала она потому, что Джон оказался не таким, каким она привыкла когда-то видеть его.
Мать и отец учили ее уважению к себе и окружающим. Они учили ее, что никто не имеет права оскорблять ее, тем более, она не должна позволять мужчине разговаривать с собой в недопустимом тоне. Джон... сэр Джон переступил эту черту многократно, проявив крайнее неуважение. Ванесса снова уткнулась в платок. Ей было безумно обидно. Безумно. И, несмотря на то, что она никогда не рассматривала Джона в качестве жениха, она все же разрыдалась в голос, чувствуя, как три маленькие ручки гладят ее по руке и колену.
И от этого только больше хотелось плакать.
Глава 2. Тетушка Эмбер
Линкольншир, неделю спустя.
Путешествие прошло без особых приключений. Девочки устали от постоянной тряски, от дорог, от однообразных пейзажей за окном. Когда же карета остановилась рядом с красивым белым домиком, окруженным пышным садом, и кучер
Солнце клонилось к вечеру. Было прохладно, и Ванесса поежилась, заворачиваясь в плащ. Белый домик, что утопал в цветах и деревьях, показался ей слишком маленьким. Ванесса смотрела на него и брови ее съехались на переносице. Тетушка, конечно, знала, что у сестры ее четыре дочери, но оценила ли она свои возможности, когда пригласила их к себе?
Дверь домика отворилась, и на пороге показалась старая служанка, а так же рыжий спаниель с длинными ушами. Собака залаяла, а служанка всплеснула руками и бросилась обратно в дом.
Тетушка Эмбер вышла буквально через минуту. Пока она шла по дороге, Ванесса успела хорошо разглядеть ее. Миссис Сэндфул была рыжей, с высоко забранными волосами, в сером платье, отделанном черным позументом. Совсем еще не старая, она казалась даже красивой, но ничем не напоминала их мать. Строгий профиль, темные брови в разлет, чуть раскосые глаза делали ее похожей на лису из сказки.
Тетушка Эмбер сама растворила калитку перед племянницами, и остановилась, рассматривая их. Девочки дружно присели в книксене, расправляя темные платьица, и Ванесса по очереди представила их тетушке. Спаниель путался под ногам, и Рози, не дождавшись разрешения, наклонилась и погладила собачку.
— Осторожно, юная леди, — проговорила тетушка Эмбер спокойным мелодичным голосом, — собачка не так безопасна, как кажется. Она может и укусить.
— Меня не укусит, — улыбнулась Рози, — я люблю животных.
Домик на самом деле оказался маленьким. В нем было всего четыре комнаты, две из которых миссис Сэндфул выделила племянницам. Простые кроватки (и совсем не жесткие!), занавесочки с рюшами, шкафчики и коврики на полу делали комнаты уютными и опрятными. Ванесса приказала занести их вещи в комнаты, и поспешила выйти к тетушке, которая смотрела на возникшую суету с видом святой мученицы. Девочки бегали, шумели и смеялись, радуясь, что теперь у них снова будет свой дом, а Несси понимала, что тетушка совсем не так представляла жизнь со своими маленькими племянницами. Рози и Пейшенс распаковали сундук с игрушками, вытащили мишек и кукол, и поспешили в сад, откуда тут же раздались их громкие веселые голоса. Старая служанка поспешила следом, боясь, что пострадают цветы или ягоды, а тетушка Эмбер поджала губы.
— Мисс Ванесса, — обратилась она к Несси, — как я понимаю, вы тут старшая. Пожалуйста, пойдите в гостиную, и выслушайте меня.
— Очень благородно с вашей стороны дать нам приют, тетушка Эмбер! — сказала Ванесса, как только тетушка села за столик, где стоял чайный прибор, — я была в полной растерянности, когда умер отец! Мне было очень страшно, я не знала, что делать, куда идти с девочками! Ваше письмо было моим спасением! Пожалуйста, примите мою огромную благодарность!
— Присядьте, юная леди, и перестаньте шуметь, — устало проговорила миссис Сэндфул, — хотя бы вы пожалейте мои уши. И выслушайте меня прежде, чем благодарить.
Ванесса послушно села напротив нее. Тетушка разлила чай по чашечкам, и некоторое время молчала, слушая, как в другой комнате напевает что-то под нос неумеющая молчать Миракл.
— Вы очень красивые девочки, — наконец заговорила тетушка Эмбер, — но, как я вижу, не очень воспитанные. Ваш отец, конечно, не занимался вами. Он играл на скачках, что просто непозволительно для викария, пока окончательно не разорился, а теперь, перед смертью, умолял меня позаботиться о вас.
Тетушка Эмбер развела руки, показывая, что сама не знает, как так получилось.