Гордячка

Аристова Валерия

— Покажите мне, мисс Ванесса, как там ходить.

Она показала ловушку, и они долго обсуждали партию, то соглашаясь, то споря. Мисс Кэйт Смолинг сидела рядом с Миракл, и отчаянно скучала. Ванесса иногда кидала взгляд в ее сторону.

— Еще партию, мисс?

Он поднял на нее глаза. Спокойный взгляд снова удивил ее. Он больше не злился, будто вся злость куда-то исчезла в один миг.

— Конечно.

Они снова расставили фигуры.

На

этот раз выиграл сэр Джон, показав ей свою наработку. Они долго обсуждали и ее, пока не наступила ночь и Ванесса не занялась девочками, которых нужно было отправить в детскую, где их ждала няня, и попрощаться с мисс Кейт, которая должна была их сопровождать.

— Несси!

Сэр Джон так и сидел за доской, когда все разошлись и Ванесса вернулась в гостиную за забытой Рози куклой.

Она вздрогнула.

— Несси, — он смотрел на нее, и глаза его сияли, будто не было ничего между ними, не прошел этот страшный ужасный год, не было и тех трех лет, когда он делал вид, что ее не существует... — Несси, давай начнем все с начала. С того момента, когда ты врезала мне по губам. За день до этого.

Она стояла замерев, и смотрела на него, не веря ни единому слову.

— Несси, — голос его стал нежным, и она поразилась тому, что никогда не слышала от него ничего подобного.

Он встал, и она попятилась, не желая, чтобы он подходил к ней или касался ее.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я всю свою жизнь люблю тебя, — он улыбнулся, — и что завтра утром ты найдешь под дверью корзину роз. Розы колючие, мне не хочется получить ими по лицу.

Ванесса не выдержала и рассмеялась. Она хохотала до слез, упав на диван и закрыв лицо руками. Он стоял поодаль и тоже смеялся, но не подходил, боясь спугнуть ее.

— Несси, я безумно раскаиваюсь в том, что сделал, и в том, как к тебе относился. Я не знаю, можно ли такое простить.

Она стала серьезной, забыв про розы. Щеки ее вспыхнули.

— Я тоже не знаю, Джон, — сказала она, — мне очень страшно.

На глаза ее навернулись слезы.

— Только не плачь, — взмолился он, — что мне сделать, чтобы ты не плакала?

Но слеза уже скатилась по ее щеке.

— Я так тебе доверяла, — прошептала она, — а теперь... а теперь я боюсь тебя.

Он шагнул к ней, доставая платок, но Несси выставила руки, будто хотела оттолкнуть его.

— Пожалуйста, не трогай меня!

Но он все подошел, опустился у ее ног на колени, и облокотился о диван локтем, заглядывая ей в глаза. Несси взяла платок, вытирая слезы.

— Я клянусь тебе, Несси, что никогда не сделаю ничего, что ты мне не позволишь, — сказал он, — я ужасно ревновал тебя, Несси. Я столько времени жил только одной ревностью. Я ничего не мог делать, я не сыграл ни одной партии, — он усмехнулся, — я все время прибывал в состоянии рыбы, вытащенной из воды. Несси, — он протянул руку,

и она смотрела на нее, не зная, может ли положить в его ладонь свою, — без тебя мне незачем жить. Я же писал Френсису, и, я знаю, ты читала то письмо. Без тебя, зная, что ты с кем-то другим, что ты отказала мне ради... ради Френсиса? — он отвернулся, но тут же снова вскинул на нее васильковые глаза, — Я думал, что сойду с ума, когда ты осталась на постоялом дворе. Я был уверен, что ты осталась там не одна. Если бы не девочки, я бы вернулся, чтобы только убить этого человека. Я не помню эту дорогу Несси, я все время видел перед собой, как ты...

Она все же вложила свою руку в его и почувствовала, как он немного, совсем чуть-чуть, сжал ее руку. Ее охватило странное чувство, одновременно страха и защищенности. Она высвободила руку, стараясь не обидеть его. Она так привыкла доверять ему, что ей было непривычно его бояться. Он молчал, не пытаясь больше коснуться ее.

— Я клянусь, Несси, что сумею снова заслужить твое доверие. Обещай, что не будешь бояться меня, — он провел рукой по волосам, взлохматив их и став похожим на того мальчишку, с которым они лежали на траве, решая шахматные задачки из учебника.

Несси наконец улыбнулась. Улыбнулась воспоминаниям, но это была улыбка, адресованная ему.

— Я постараюсь, — сказала она, смело накрыв его руку своей.

Он не двигался, не пытался коснуться ее или проявить грубость. Впервые Несси видела его таким тихим. Впервые он смотрел на нее снизу вверх, и в глазах его была улыбка.

— Я никогда более не причиню тебе вреда, — сказал он, поднимаясь и садясь рядом с ней.

Он откинулся на спинку дивана, а Несси сидела, словно проглотила жердь, боясь, что он обнимет ее. Или она ждала этого объятья? Ей хотелось искать у него защиты от него самого. Это противоречие и грубое нарушение логики привели ее в замешательство, и она посмотрела на него, не зная, чего на самом деле она хочет.

— Обними меня, — сказала она тихо.

Он аккуратно притянул ее к себе. Рука его была почти невесома. Это ли Джон, к которому она привыкла, с его грубостью и диктаторскими замашками? Или он просто хочет, чтобы она успокоилась, и снова начнет кричать на нее? Тем не менее, она уткнулась ему в плечо и разрыдалась, как ребенок. Он провел рукой по ее спине, и Несси поняла, что его прикосновение ей приятно. Ей не хотелось больше бежать, хотя было страшно от того, что она совершенно беззащитна перед ним. А потом она почувствовала, как он целует ее волосы, так, чтобы она не заметила этого легкого прикосновения. Но она заметила, и от этого разрыдалась еще сильнее.

— Иди спать, Несси, — сказал он, отпуская ее, вставая, и поднимая ее на ноги, — ты очень устала.

Она кивнула, но ноги не шли, будто стали каменными или вросли в пол.

— Я не знаю, как мне относиться к тебе, — сказала она, — мне очень хочется уехать.

Он смотрел на нее внимательно и нежно.

— Несси, — наконец сказал он, — совсем не обязательно как-то относиться друг к другу, если вечером мы можем просто играть в шахматы