Гордячка
Шрифт:
Он дернул платье за корсаж, послышался треск ткани, и Ванесса закрыла руками обнажившуюся грудь.
— Убери руки! — заорал он, — тебе же все равно, кто коснется тебя! Ты — обычная шлюха, которую я всегда видел прекрасной дамой, но... но только я!
Несси попыталась отбиться, но сэр Джон повалил ее на траву и впился в ее губы каким-то отчаянным поцелуем.
— Зачем мне жить, Несси, если в мире нет тебя, той самой чистой Несси, которую я так долго любил? Я даже согласился позволить тебе выйти за
Она хотела возразить, но он снова накрыл ее губы своими, и Ванесса вдруг поняла, что всегда мечтала об этом. О его поцелуях. Пусть он зол и обижен, она справится с этим. Пусть он ненавидит ее, пусть делает все, что пожелает. Она согласна на все. Замуж она все равно не собирается, ни за кого. А доказать ему свое правоту иначе не сможет. Она расслабилась, обхватила руками его шею и ответила на поцелуй, желая только одного, чтобы это никогда не закончилось.
Джон тут же отпрянул. Он поднялся на локтях, и смотрел на нее затуманенным взглядом, в котором она увидела блеснувшие слезы.
— Ты всех привечаешь, да, Несси? — она видела, как дрожат его плечи, и как прерывается дыхание, — любила ли ты хоть кого-то из тех, кто любил тебя?
Она промолчала, попытавшись притянуть его к себе. Но этот ее жест неожиданно вызвал в нем приступ ярости. Его руки легли на ее обнаженную грудь, причиняя ей боль, лицо исказилось.
— Я столько лет мечтал быть первым, — прошептал он зло, — мечтал внести тебя в супружескую спальню на руках, как святую! Но я не вижу причины не воспользоваться тобой, раз уж ты стала доступной женщиной!
Он быстро разделся, грубо задрал ей юбки, и одним движением вошел в нее, заставив Несси закричать от совершенно неожиданной боли, которая пронзила, казалось, ее всю. Она пыталась оттолкнуть его, из глаз ее покатились слезы, из горла вырвался какой-то сип, а не крик.
— Отпусти! Отпусти! — рыдала она.
И он действительно отпустил. Лицо его побледнело и выражало полную растерянность, а глаза, казалось, стали огромными. Несси отползла, сжав ноги и пытаясь стянуть на груди сорочку. Грудь завтра будет вся в синяках, поняла она, смотря на алые пятна. По ногам текло что-то теплое, и она вспомнила, что в первый раз должна быть кровь.
Он поднялся на колени, быстро одеваясь. Лицо его было совершенно белым, будто из него резко выкачали всю кровь.
— Несси...
Она уперлась в дерево, сжимаясь вся под его взглядом. Подтянула ноги к себе и выставила руки, будто таким образом могла защититься от него.
— Несси, — он подполз ближе, но замер, видя, что ее всю трясет.
— Не трогай меня... Уйди! — Руки ее дрожали, а из глаз катились слезы, — пожалуйста, не трогай меня!
Он поднял руки, показывая, что не намерен касаться ее.
—
Она разрыдалась, закрыв лицо руками.
— Уйди, прошу тебя, не прикасайся ко мне! Уйди! — она сорвалась на крик, увидев, что он хочет приблизиться, чтобы обнять ее, — нет! Нет!
— Я не причиню тебе боли, — сказал он так же тихо, — я не хотел... я думал...
— Просто уйди! — рыдала она, — оставь меня! Я не хочу тебя видеть! Не трогай меня!
Он так и стоял на коленях, боясь приблизиться. Ванесса рыдала, пряча лицо, рыдала от унижения, и от страха, что он снова сделает с ней это. Еще несколько минут назад она хотела ему что-то доказать. Но она не понимала, как унизительно и больно это может быть. Как страшно потом смотреть на человека, сделавшего с ней это. Романтический ореол спал с его образа, и теперь она видела перед собой обычного насильника, избившего кнутом другого насильника, но сделавшего с ней ровно тоже самое.
— Я провожу тебя домой, — наконец сказал он, поднимаясь.
Фигура его осунулась, а глаза вдруг снова изменились. Она видела в них раскаяние, но... но больше в них не было той злости, ярости, которая полыхала с момента ее приезда. Он казался тише, будто вся ярость ушла из него в тот момент, как он... лишил ее девственности. Это, наверно, так называется. Она вспомнила, что женщины часто испытывают при этом боль. Она испытала ее. Но, будь он деликатнее, будь он добрее, возможно, ей не было бы так страшно, и она не чувствовала бы себя такой грязной.
Он пошел к коню, и Ванесса безмолвно последовала за ним. В душе была полная пустота. Плечо болело, и между ногами тоже все болело, при каждом шаге, и она чувствовала, как течет кровь. Джон посадил ее на коня, и она вздрогнула от его прикосновений. Видя, что Ванесса не готова оказаться в его объятьях, он садиться сам не стал, и повел коня в поводу, выбирая самый короткий путь к особняку.
Всю дорогу Несси безмолвно плакала, пытаясь вытирать слезы, чтобы он не заметил, но он все равно заметил. Оборачиваясь на нее, он сжимал губы, но ничего не говорил. Возможно, если бы он просил прощения, ей бы стало легче.
Оказавшись, наконец-то в своей комнате, Ванесса приказала приготовить ванну и долго лежала в воде, пытаясь смыть с себя унижение. Как это сделать, она не знала. Она пыталась забыть о его грубости, но синяки на груди не позволяли думать о чем-то светлом и радостном. Наконец, выбравшись из ванны, Ванесса упала в кровать и мгновенно заснула.
Глава 6. Ромашки
Когда мир переворачивается с ног на голову, остается ощущение головокружения, зато все встает на свои места. Так думала Ванесса, накидывая утром косынку на плечи, чтобы скрыть перемотанное бинтами плечо и синяки на груди. Она стянула ее как можно выше, и теперь смотрела в зеркало, изучая свое отражение. Сегодня она причесалась особенно тщательно, чтобы ни один волосок не выбился из прически. Хотела надеть чепец, но передумала, оставив волосы открытыми. Ей не хотелось выходить из своей комнаты, будто тут она могла скрыться от сэра Джона.