Горе-волшебник. Книга 1

Касперович Алла Леонидовна

— А?

— Он сказал, что ему почти ничего снимать не пришлось.

— То есть?

— Дядя Назар сказал, что кто-то почти стер печать, ему почти делать ничего не пришлось.

— Кто снял? А может… А может, это я сам?

— Может быть, — согласилась Трисса. — Дядя Назар сказал, что такое тоже может быть. А еще он просил тебе передать, чтоб ты сдерживал пока свою силу.

— Почему?

— Он не сказал. Но думаю, потому что ты очень сильный. Наверное, даже слишком.

Вот те на! Всю жизнь выродком был, ничего не мог. А теперь, когда

могу, так не разрешают!

— А он откуда знает? Я ж еще ничего не пробовал.

— Хорошо. Вон свеча на столе — зажги.

Я так и сделал. Оладка перепеченная! Хорошо, что Трисса сообразила наколдовать воды, и сразу потушила огонь, а то бы от моей комнаты ничего кроме уголечков не осталось.

— Вот видишь. Попробуй еще раз. Только сдерживайся. Хорошенько сдерживайся!

— Может, не надо?

— Пробуй!

«Да уж» — , вздохнул я про себя, — «ну, вылитая моя бабуля».

— Получилось!

— Хорошо. Теперь так со всем и делай. Не хватало еще, чтоб ты Школу на радостях спалил.

Даже не сомневаюсь, что очень многие бы этому только обрадовались. Но вслух я ничего подобного не сказал.

— Здорово получилось, правда?

— Правда. Вот. Держи. — Трисса протянула мне лист бумаги. — Я здесь написала домашнее задание на завтра.

— Так мне что, уже завтра на уроки приходить?

— Да. Ты же слышал, что сказал дядя.

Оладка перепеченная! Я не готов!

— У тебя все получится, — сказала Трисса и снова села на стул.

Эй, погодите-ка! А чего это меня девчонка утешает? Мужик я или кто в конце-то концов! Поэтому я встряхнулся, встал с кровати, взял Триссу за руку и поднял ее на ноги.

— Ага. Я смогу! Спасибо тебе! — сказал я. И в кои это веки сделал так, как учила меня бабушка. Я встал на одно колено и поцеловал Триссе руку. Девушка сперва замерла, а потом выдернула свою ладонь и отскочила.

— Т-ты чего?

Нормально. Когда я ее в губы поцеловал, так она не удивилась. А когда сделал так, как велят этикет и моя бабуля, так она вон как себя повела. Нет, не понять мне этих девчонок.

Трисса выбежала из комнаты даже не попрощавшись, а я стоял и глупо улыбался. Ничего, Трисса, завтра мы с тобой поговорим.

Не знаю почему, но я больше не тосковал, когда думал о деде. Может быть, потому что я больше не был выродком. Может быть, потому что теперь я смогу доказать, что дед во мне не ошибся. Может быть, потому что я поверил в себя. Может быть, потому что я знал, что не один, что у меня есть надежные друзья. А скорее всего, все вместе.

Вечером ко мне заглянули Гэн и Пар.

— М-мар, ты не знаешь, почему Трисса из комнаты не выходит? Она даже на ужин не пришла. — Гэн поправлял сползающие очки чаще обычного. — Мне сказала, что голова болит, но я ей не верю. Она сама себя вылечить может. Она говорила тебе что-нибудь?

Я только пожал плечами. Друзья друзьями, но не могу же я им совсем все рассказывать. Вместо ответа я сказал:

— А я больше не выродок!

— Да иди ты! — присвистнул Пар, у него даже пирожок из рук чуть не вывалился.

А нет, вывалился.

— Н-не шутишь?

— Не-а. Мне профессор Назарус помог. Печать с меня снял.

— П-печать? А что за печать?

— Ага, что за печать? — поддакнул толстяк, пытаясь достать из-под кровати закатившийся туда пирожок.

— Я сам не совсем понял. Ее наложили, когда я еще маленьким был.

— А кто?

Я снова пожал плечами. Не буду же я им про свой сон рассказывать — засмеют ведь. Нет, я слышал, что бывают вещие сны, но сам в них никогда не верил. Да и про Руфуса я друзьям тоже ничего не рассказывал. К тому же, я не верил, что мой папа мог со мной такое сделать, он же прекрасно знал, как у нас к выродкам относятся. Нет, папа не мог так со мной поступить.

— К-когда на занятия вернешься?

— Завтра.

— З-завтра? Хорошо.

Утром я проснулся ни свет, ни заря. Еще вчера я сказал Норвусу, что собираюсь снова учиться вместе со всеми, так что сегодня на завтрак я пошел в Столовую. Так боязно мне еще ни разу не было. Даже намеренно ждал, когда настанет время завтрака, чтобы никого не встретить в коридоре.

Я, наверное, еще долго бы не решился войти в Столовую, если бы не подошла Трисса. А перед ней я не мог показать себя трусом. Поэтому я собрал в кулак все, что хоть немного было похоже на волю, и толкнул дверь.

И конечно же к нам сразу все обернулись.

— Иди, — шепнула мне Трисса и легонько подтолкнула.

Со всех сторон теперь слышались то возгласы, то шепот.

— Ого!

— Ничего себе ты вымахал!

— Когда успел?!

— А я думал, что его выгнали.

— Нет, я слышал, что он сбежал.

— А я слышала, что повесился!

— Быть того не может!

— Честно!

Мне даже смешно стало. Что за чушь они городят? Тем более, что я сейчас иду прямо перед ними!

Некоторые школяры смотрели на меня как на врага, некоторые как на привидение, но большинству было просто любопытно. А вот профессора мне искренне улыбались. И самым довольным выглядел Ремус. Странно, но сегодня он меня почему-то не раздражал. И даже от завитых по-бабьи кудряшек меня сегодня не тошнило. Вот только я немного обиделся, что за все время он меня ни разу не навестил. Нет, я, конечно, помню, что он говорил, что никто не должен знать, что мы с ним были знакомы еще до того, как я попал в Школу. Но он же волшебник все-таки. И не просто волшебник, а профессор! Так что мог бы все-таки что-нибудь придумать.

Я уже подходил к своему столу, где меня ждали Гэн и Пар, когда прямо передо мной появилась Корнелия. Надо же! А она такая маленькая оказывается! И все такая же красивая. Однако сейчас я отметил это как будто бы со стороны. Ну, красивая, и что? Вон цветы на каждом столе стоят, они тоже красивые. А вот Трисса… Обязательно сегодня с ней поговорю! Мужик я в конце-то концов или нет?

— Марвус! — засияла улыбкой Корнелия. — Как же я рада тебя видеть! Ты не представляешь, как я за тебя волновалась! Места себе не находила!