Горечь и мед
Шрифт:
– Да. Ничего сверхъестественного. – лицо моего отца внезапно залилось краской.
Я впервые увидела, чтобы он смутился. За столом возникло секундное молчание, отчего стало жутко неловко. Я знала, что мой отец занимает не самую высокую должность. Понимала, что дальше по карьерной лестнице ему не продвинуться. Не того склада характера. Он привык подстраиваться, а не идти напролом. И до этого момента все прекрасно жили с этой информацией. Но успех Игоря Сергеевича, видимо, ударил по его самооценке с мужской стороны. Мой папа понял, что перед отцом Фила, он – не так успешен. И я
Тетя Женя устремила на него взгляд, полный решимости помочь, и перевела тему на себя:
– Игорь Сергеевич, – сказала она слегка в истеричной манере, что даже голос ее сорвался на более высокие частоты, – а вот вы, наверное, ввиду своей профессии, видите людей насквозь, да? Что скажете обо мне? – ее голос вернулся в свое стандартное состояние. Как всегда веселое. Тетя Женя выпрямилась, выставив пышную грудь вперед. Она улыбнулась во все тридцать два.
– О такой замечательной хозяйке как вы, Евгения, я могу сказать все только самое хорошее! – Игорь Сергеевич протянул бокал в ее сторону, чтобы чокнуться. Женя разразилась хохотом и протянула бокал в ответ.
А потом он отпустил неоднозначный взгляд к Филу. Что это значит? Мое тело словно окатили водой от осознания, что, видимо, отец Филиппа не самого хорошего мнения о присутствующих. Неужели Игорь Сергеевич тоже считает, что моя семья слишком бедная? Или Женя ведет себя слишком вызывающе? Она всего лишь пыталась отвести внимание от неловкости моего отца, и все за столом это прекрасно понимали. Я вдохнула побольше воздуха и постаралась очистить мысли, чтобы не забивать голову. Но она уже забилась.
– На десерт у нас шоколадный торт, вы такой любите? – продолжила тетя Женя, будто вовсе не заметив перемену в настроении за столом.
– Боюсь, я не смогу остаться на десерт. – ответил он, – дома меня ждет будущая супруга.
Что? Я не ослышалась?
– Вы с Натальей женитесь? – внезапно спросил Филипп. Его голос показался мне встревоженным таким неожиданным заявлением.
– Да, сын. – Игорь Сергеевич допил вино из бокала, – Наталья станет моей женой.
– А мама в курсе?
Вечер начал приобретать новые краски. Как-то не очень по-психотерапевтически сообщать сыну, который только пережил развод родителей, что его отец снова женится.
– Можешь сообщить ей сам. – проговорил Игорь Сергеевич, тяжело вдохнув. Кажется, вино действовало на него сильнее, чем могло показаться.
Лицо Филиппа помрачнело. Я нашла его руку под столом на его колене и попыталась сжать. Фил резко отдернул свою руку. Неосознанно я резко повернула на него голову. Это заметили все за столом, что принесло новую волну неловкости в этот вечер.
– Хорошо, я передам. – твердо сказал Фил. – Наверное, тебе уже пора.
Он привстал и направился в прихожую, ожидая, что отец последует за ним. Игорь глубоко вдохнул, почесал затылок и привстал из-за стола.
– Благодарю за приятный вечер. – он выдавил улыбку.
Мой отец также встал, чтобы попрощаться с Игорем Сергеевичем:
– До новых встреч, Игорь.
Тот в ответ кивнул,
Остановившись около двери, которая вела в прихожую, я прислушалась. Филипп разговаривал с отцом почти шепотом.
– Почему ты не сказал мне? – говорил Фил.
– Не нашел подходящего момента.
– То есть по-твоему сейчас, на дне рождении моей девушки – самый подходящий момент?!
– Все произошло так, как произошло. Скажи спасибо, что я вообще пришел.
– Что ты имеешь ввиду?
– Филипп, очнись. Посмотри вокруг. На ее отца, на ее тетю. Ты правда не замечаешь?
Мое сердце начало биться быстрее. Я чуть отошла от двери, чтобы мой силуэт не был заметен из прихожей. Неужели отец Филиппа, как и его мать, считают, что я не ровня ему? А зачем тогда он говорил те слова, что рад мне и нашему с Филом союзу?
– Прекрати. Они хорошие люди.
– Ева – да. Она хорошая, я не спорю. – Игорь Сергеевич громко выдохнул. – Ты поймешь меня сын, но, видимо, потом. Наслаждайся вечером со своей прекрасной девушкой. Она ждет тебя. Увидимся.
Я уперлась спиной в стену и перевела взгляд на родных, сидящий за столом. Они, наклонившись друг к другу, что-то обсуждали, попутно кивая. Не удивлюсь, если выходку Игоря Сергеевича. Входная дверь с шумом закрылась и Филипп вернулся в комнату. Мы встретились около стеклянной двери. Мой рот приоткрылся. Меня застали врасплох. Фил прекрасно понял, что я слышала их разговор. Он подошел ко мне ближе и обнял.
– Прости за это. Не знаю, что на него нашло.
Я высвободилась из его объятий, схватила за руку, на этот раз сжав ее сильнее, чтобы он не вырвался, и повела на кухню. Несправедливость услышанного пожирала меня изнутри и я не могла держать эмоции в себе. Свет горел только над плитой, но этого было достаточно. Казалось, что огонь в моей груди мог осветить все пространство. Мне стало жутко неприятно от осознания, что отец Филиппа судит о моей семье только по тому, что увидел один день. Я отошла к окну, а Фил закрыл за нами дверь.
– Только потому, что мой отец не добился каких-то невероятных высот в карьере еще не значит, что он никто. – начала я, не понимая, куда себя деть, поэтому расхаживала перед Филом взад-вперед. – Он остался воспитывать ребенка один, когда непутевая мать ушла от нас. Мой отец не бросил меня и старался, как мог. – Мои глаза стали наполняться слезами. – Или то, что тетя Женя ведет себя порой вызывающе не говорит, что она легкодоступная женщина. Она, – я ткнула пальцем в воздух по направлению гостиной, – единственная, кто поддержал моего отца в трудную минуту. Женя отказалась от своей родной сестры ради нас. Все это, мать его, многого стоит. Мои близкие такие, какие они есть и я люблю их целиком и полностью. И ни ты, ни твой отец, ни твоя мать, не имеете права даже думать плохо о них.