Горгона и генерал
Шрифт:
Отправив Свона к Эухении пить чай, Трапп поднялся к горгоне.
Она сидела за столом в своих роскошно обставленных покоях и строчила письмо. Услышав его шаги, торопливо вскинула голову и улыбнулась с таким дружелюбием, что у Траппа свело скулы.
— Бенедикт? — мелодично спросила горгулья, сверкая ямочками на впалых щеках.
— Дорогая, — он склонился и поцеловал её в лоб, — вы выглядите восхитительно изможденной. Если бы у королей было сердце, оно бы непременно дрогнуло.
Гиацинта указала
— Что привело вас ко мне в столь поздний час? — отвратительно светским голосом спросила она.
— Внизу нищий пьяница, который когда-то был моим капитаном. Он предлагает для вас другое пристанище, Гиацинта. О котором не знал бы Варкс.
— Собираетесь до старости вспоминать, что это я обрушила его на наши головы? — продолжая улыбаться, как фарфоровая кукла, пропела гематома.
— Я вовсе не…
— Почему пристанище только для меня? Где будете вы?
— Останусь здесь. Пока я не хочу бегать от Варкса, поскольку мне интересно, куда может нас завести столь неожиданное сотрудничество.
— Я правильно понимаю, что вы собираетесь отослать меня прочь?
Трапп тяжело вздохнул.
— Просто предлагаю. Если честно, я не знаю, где для вас будет безопаснее.
— В таком случае, я продолжу украшать собой вашу жизнь.
Он улыбнулся и, перегнувшись через подлокотник кресла, положил ладонь на её обнаженный локоть.
— Простите, если вас напугало мое длительное отсутствие. Я вовсе не собирался оставлять вас одну так надолго. В свое оправдание могу лишь сказать, что за домом все время приглядывали.
Она провела ладонью по порезам на его подбородке.
— У великого генерала с похмелья так сильно дрожали руки, что он не смог нормально побриться? Какое жалкое зрелище.
И гематома пощекотала его под подбородком.
— Вы никогда не задумывались о том, — спросила она задумчиво, — что относитесь ко мне как к кошке?
— Кошке?
— Вы обнимаете меня и целуете мои руки, позволяете запрыгивать к вам на колени и мурлыкать, я сплю под вашим одеялом, и вы никогда не злитесь на меня, даже когда я выпускаю когти.
— Вы злитесь на то, что я не злюсь на вас? — попытался осознать свою неправоту Трапп.
— Мне просто интересно, вы только ко мне не относитесь как к человеку или вам безразличны все люди в целом.
— Вы угадали, — засмеялся генерал, — иногда я всерьез подозреваю, что вы не совсем человек. Какой-то новый, неизвестный науке вид.
Она сердито сузила глаза.
— Господи, что за ничтожный тип, — пробормотала горгулья, отстраняясь.
Проснувшись на рассвете, Трапп с удивлением обнаружил отсутствие горгоны за своей спиной. Не хотелось думать о том, что именно из-за её исчезновения он и пробудился, поэтому генерал объяснил себе, что ему просто хочется пить.
На кухне Эухения энергично
— Всегда подходи к покупателям с наветренной стороны. Запах свежей выпечки и ванили вызывает слюноотделение даже у тех, кто не голоден, и у кого мало денег…
— Что здесь происходит? — спросил Трапп.
— Мы печем пироги, — пояснила горгулья. — Эухения их продает по утрам. Это отличный способ узнать, что происходит в городе.
— И деньги, — добавила старуха.
— Я правильно понимаю, — уточнил генерал, — что вы, Гиацинта, превратили эту почтенную женщину в тайного агента?
— Я молодец? — гордо спросила она, качая ногами. — Эухению вообще никто не знает в этом городе, это же чистый алмаз! Мне нужно, чтобы вы помогли устроить её работать к Люси Смолл.
— Любовнице короля?
— Глаз да глаз за этой мерзавкой.
— Я все понимаю, кроме одного. Эухения, ты-то как соглашаешься на эти безумства?
— А как я терпела тебя десять лет? — спросила та. — У меня ангельский характер.
— Ладно, — Трапп налил себе воды и откусил яблоко из руки Гиацинты, — кстати о Люси Смолл. Вы представили ей архивы Крауча, когда я смогу на них взглянуть?
— А когда я увижу короля? — с профессионализмом рыночной торговки выставила встречные требования гематома.
— Сегодня в полдень, — наобум ответил Трапп.
— С ума сошли? — горгона спрыгнула со стола и бросилась к зеркалу. — О, нет. Я слишком жизнерадостно выгляжу. Мне нужна еще неделя.
Эухения выразительно покрутила пальцем у виска.
— Договорились, — легко согласился Трапп.
— Ваниль и корица, — наставительно обратилась Гиацинта к Эухении, после чего совершила некий пируэт, — а я пока срежу несколько роз в саду. Украсим твою корзинку цветами.
И она выскочила наружу, попискивая от утренней прохлады.
Эухения молча треснула Траппа косичкой из теста по плечу.
— За что? — опешил он.
— Четыре ночи, — прошипела она. — Финтифлюшка позеленела с перепугу!
— Только не объединяйтесь, — ужаснулся Трапп. — Перед вами двумя мне не выстоять.
И в эту минуту пронзительный визг Гиацинты разорвал утреннюю тишину.
21
Трапп рванул в сад с такой скоростью, что едва не снес дверь.
На траве Гиацинта сидела верхом на каком-то человеке и мелко колотила его кулаками.
— Трапп, — закричал Розвелл, — спаси меня от этой сумасшедшей!
— О, дорогая, — выдохнул генерал, примерился и ухватил её за талию, отрывая от бедняги. Гиацинта по инерции продолжала молотить руками и ногами по воздуху. — Все хорошо, — попытался убедить её Трапп. — Это друг.