Горизонтальная война – снимая маски
Шрифт:
— Ты очнулась.
Простая констатация факта, но это сбило меня с толку больше, чем все эти незнакомцы с бандитскими рожами, приехавшие по какому-то маячку, в глушь, с оружием и аппаратурой, назначение которой я так и не поняла.
Где мой Ник? Где моя дочь?
До тех пор, пока я не вцепилась дрожащими пальцами в его коленку, он даже не повернул головы.
— Что происходит? — поражённо спросила я.
Медленно повернув ко мне голову, он с плохо скрываемым отвращением отцепил мои руки и заставил сесть рядом. Прошло несколько минут прежде, чем Ник смог
— Авария.
Это что, шутка?
— Ты считаешь, что я сама не смогла этого понять? — нахмурившись, спросила я. — Я спросила, что происходит с тобой.
— Ничего. — Он выдохнул клубочек пара и усмехнулся. — Со мной ровным счётом ничего не происходит.
Мне определённо не понравился этот разговор. Вместо того, чтобы благодарить провидение за то, что мы остались живы, я всё больше ощущала безграничную пустоту, что с каждой секундой разделяла нас.
Пропасть. Чёрная дыра поглощала меня, разбивая вдребезги логику его действий. Мы попали в аварию, я пострадала меньше, чем он. Из-за этого такое отношение? Но почему? За рулём была я, неужели, не справилась с управлением? Это просто невозможно, — меня уже лихорадило. Невозможно, я больше десяти лет за рулём, училась экстренному вождению, да и дорога без наледи.
Сердце глухо стукнуло.
— Ник, а где Лиза?.. — слова вырвались прежде, чем я смогла осознать их значение.
— Лиза?
— Да, — я сжала руки в кулаки на коленях и поёжилась от пронизывающего ветра. — Ты же забрал её из школы, как я просила? — потерев лоб, я обескуражено выдохнула: — Я совсем ничего не помню. Почему мы оказались за городом? Ехали на какую-то встречу?
— А Лизы нет, — Ник смотрел с недоумением.
— Что? — с трудом спросила, чувствуя, как подгибаются ноги. — Где мой ребёнок? — замёрзшие пальцы дрожали и плохо слушались, но я упорно цеплялась за его куртку. — Никита?! Я... я ничего не понимаю, — всхлипнув, задержала дыхание и мотнула головой. — Пожалуйста, только не говори, что она... — слово застряло в глотке.
Ник замолчал, смотря в одну точку на земле. Сжав руки в кулаки, я ударила по машине:
— Отвечай!
— Хватит. Твоя дочь жива, если ты об этом. — Марина возникла из-за спины и положила руку на плечо Ника. — Нам пора, скоро здесь будет полиция.
Жива, — я упала на колени, хватаясь дрожащими пальцами за промёрзшую землю. Жива. Моя Лизонька жива. Господи...
— Всё готово? — он тяжело поднялся и стиснул зубы. — Мелания, мы уезжаем.
— Да пошёл ты, — всхлипнула я, понимая, что только что избежала разрыва сердца. — Скотина бесчувственная! Да я за эти минуты едва не уверилась в том, что потеряла дочь!
— Её нет в городе, — холодно ответил он, заставляя меня согнуться как от удара.
Да что же это... Хватая ртом воздух, я пыталась вздохнуть, но лишь скривила лицо от раздирающей боли. Мать не могла так поступить, она бы никогда не посмела украсть ребёнка. А может это Глеб?
— А? — вскинув голову, я вглядывалась в лицо мужчины, ставшего для меня когда-то опорой. Да только сейчас я видела перед собой лишь восковую маску. —
— В Париже, — бросила Марина, подставляя плечо брату. — Её забрала твоя мать.
— Уходим, — отрывисто бросил он и отвёл глаза.
Все группы, что прибыли вместе с Мариной, быстро собрались, и словно муравьи поспешили к машинам. Меня подняли с земли и заставили сесть на заднее сиденье той, что послужила стулом для Ника. Какой-то парень с непроницаемым лицом пристегнул меня ремнём безопасности и устроился рядом, щёлкнув затвором пистолета. Следом в машину усадили Ника, правда, на переднее сиденье. Водитель заблокировал двери и завёл двигатель, одновременно переговариваясь по рации. Когда «добро» было получено, машина взвизгнула шинами и понеслась вперёд, раскидывая комья грязи.
Через несколько минут со спины послышался оглушительный взрыв. Вздрогнув, я обернулась, пытаясь рассмотреть:
— Что это?
— Мы должны уничтожить все следы, — не поворачиваясь ответил Ник. Хотя было слышно, что он с трудом говорит.
— Следы? — прошептала я. — Я... я ничего не понимаю. Как мы здесь оказались, что происходит?..
— Нас пытались убить, — Ник бросил взгляд в зеркало заднего вида.
— Кто? — выдохнула я, забывая сделать вдох, и вцепилась в кресло.
— Твоя мать, — процедил он, поморщившись. — И Домогаровы.
— Не понимаю, — я мотнула головой, всё ещё не веря. — Моя мать, конечно, та ещё дрянь, но она бы никогда не пошла на убийство, да и зачем близнецам это?
— Издеваешься, да? — прошипел он.
— Нет! — я закашлялась и привалилась к двери, тяжело дыша. — Я правда ничего не понимаю.
— Посмотри на свои руки.
Опустив голову, я с трудом подвернула рукава кофты и застыла. На моих запястьях отчётливо виднелись яркие полосы и ссадины. Как от наручников. Руки опухли, в некоторых местах сияли тёмно-фиолетовые пятна.
— Что это? — ошарашено прошептала я.
Никита уставился на меня через зеркало заднего вида и нахмурился. Он долго молчал, как будто сражался с самим собой за право сказать правду. Наконец он открыл рот:
— Это последствия жизни с Глебом Домогаровым.
Его слова повисли в воздухе, а я почему-то стала задыхаться. В горле встал ком, и ни один глоток воздуха не попадал в лёгкие. Жизни с Глебом? О чём он говорит?
— Ник, — прохрипела я. — Какое сегодня число?
— Пятое апреля.
Нет.
Кажется, я забыла что-то очень важное.
— Эй-эй!.. Босс, она потеряла сознание!
Особняк Домогаровых
Кабинет Глеба, 05:40
— Сэр, мы не нашли её, — мужчина в форме охранника встал в дверях и склонил голову.
Глеб Домогаров бесновался с самого вечера. Его любимая игрушка исчезла, оставив после себя шлейф ненависти и страха. Стоило только уехать на два дня, чтобы решить некоторые проблемы с поставками. Услышав ответ охранника, он смял в руке пустую банку энергетика и швырнул в подчинённого: