Горизонты безумия
Шрифт:
Подорогин, в отчаянии, попытался сломать возникшую на пути корягу, но та ловко изогнулась, хлестнула по пальцам и самым неимоверным образом вцепилась когтями в горло. Подорогин крякнул, не зная, как трактовать происходящее, однако трезвый расчёт тут же поумерил панику: гад не знает с кем связался, иначе бы непременно разорвал. Смысл душить противника, который не дышит?.. Но Подорогин ошибся в своих суждениях. Невидимая в ночи тварь вовсе не собиралась его ни душить, ни разрывать, ни кромсать просто так – она желала одного: утянуть. И надо заметить,
Подорогин и пальцем пошевелить не успел, как начал тонуть в смрадной жиже, отдалённо напоминавшей болотную трясину. Он попытался вывернуться из объятий бездны, но та держала крепко, явно проделывая данный приём не в первый раз.
«Но ведь мы первые. До нас никого и ничего не было!»
– Папа!..
Подорогин вздрогнул всем телом. Напрягся, предпринял последнюю отчаянную попытку вырваться. Тщетно. Клешня утягивала всё глубже. Последнее, что успел прохрипеть Подорогин, прежде чем над его головой утробно булькнуло, это:
– Юрка, беги!.. – Но он не был уверен, что сын услышит его предсмертное предупреждение.
Но сын всё прекрасно слышал.
Тот сын, который был в курсе вещей.
– Адреналин, срочно! Иначе мы его потеряем!
Подорогин отвернулся от ослепительного света.
– Есть реакция на свет!
– Всё равно коли!
– Организм может не выдержать!
– Уверен?
– Да ты посмотри на него!
– Что ж, тебе виднее, ты тут главный.
Подорогин судорожно вздохнул. Казалось, что глаза вот-вот вылезут из орбит. В висках упруго стучало. Свет, хотя и отодвинулся, по-прежнему чинил боль. В воздухе витал запах спирта. А ещё не покидало странное ощущение покоя, словно это была обычная стационарная больница на планете Земля.
Подорогин резко поднялся.
На него тут же кто-то навалился, прижал руки к простыням.
– Коли успокоительное, – приказал знакомый голос с командирской ноткой.
Подорогин опал, как осенний лист. В глазах рябило. Каждое движение сопровождалось тянущей болью.
– Капитан, – прохрипел Подорогин, не узнавая собственного голоса. – Где мы?
Ответом явилась тишина.
– Мы смогли? – снова спросил Подорогин, прислушиваясь к внутренним чувствам. В голове опять стучал плотник.
– Смотря, что ты имеешь в виду, под этим своим «мы смогли?»
– Не стоит, – проговорил кто-то ещё, судя по всему доктор. – Он слишком эмоционален. Пусть слегка придёт в себя.
– Я чувствую гравитацию, – поморщился Подорогин, попутно сжимая кулаки. – Мы где-то сели?
– Нет, – ответил капитан. – Но так тут есть. Гравитация один «же», как на Земле.
– Но как? – не понял Подорогин.
– Пока слишком мало данных, чтобы строить какие-либо предположения, – капитан вздохнул. – Набирайтесь сил.
– Что со мной случилось?
– Вам повезло, – ответил доктор. – Всего лишь кратковременный сбой системы жизнеобеспечения противоперегрузочной ванны. Организм впал в кому, но мы успели вернуть
– Кто-нибудь погиб? – почему-то спросил Подорогин.
Ответа не последовало, и тогда Подорогин вновь провалился во мрак.
Это был всего лишь глубокий сон. Сон без сновидений.
Подорогин лежал с закрытыми глазами и прислушивался к собственным мыслям. Он, в который уже раз, прокручивал в голове увиденное в момент перехода сквозь горизонт событий. В который уже раз пытался сопоставить произошедшее с его сознанием и научно обоснованные факты. В который уже раз приходил к вполне рациональному объяснению:
«Всего лишь кислородное голодание. Отсюда видения, запахи, голоса... Но эта хватка за горло! Сумасшедший ход часов, и бледный, точно привидение Юрка!..»
Нет, Подорогин отказывался верить тому, к чему склонялся здравый рассудок.
Всё было не так. Всё обстояло иначе. Но, вот, как и почему именно таким образом?..
«Грешник сказал бы, бог его знает, и был бы прав».
В палату кто-то вошёл.
Подорогин открыл глаза, кивнул.
Грешник пододвинул к кровати стул, неловко присел, как марионетка, лишившаяся помощи кукловода.
– Как себя чувствуешь? – спросил он, испытующе глядя в глаза Подорогину.
Подорогин отвернулся.
– Как дерьмо, которое отскребли от стенки.
– Всем сейчас нелегко. Хм... Я про тех, кто всё же выжил, – Грешник помолчал. – На мостике – дурдом. Никого не пускают в исповедальню. Да и иллюминаторы по всему космолёту задраили.
– Почему?
Грешник улыбнулся.
– Потому что там что-то есть. Снаружи. Что-то такое, чего они не могут объяснить.
– Кто – они?
– Капитан и его приближённые. Те, кто по каким либо причинам всё же увидели. Правящая коалиция, обладающая информацией.
– Но ведь так не должно быть!
– А как должно?
Подорогин нахмурился.
– Мы должны доверять друг другу. Политика умалчивания ещё никого до добра не довела. Вспомни историю.
Грешник придвинулся.
– Мне кажется, я знаю, что этим всем движет.
– Что? – Подорогин и сам невольно подался навстречу Грешнику, напрочь игнорируя боль во всём теле.
– Им страшно.
Подорогин откинулся на мягкую спинку.
– Ты ведь что-то видел в момент прыжка... – растянуто проговорил Грешник. – Бьюсь об заклад, каждый видел, даже те, кого так и не откачали.
– А ты сам? – в лоб спросил Подорогин.
Грешник смутился.
– Думаю, это личное дело каждого из нас. Ты ведь и сам так считаешь, верно? Не пробил ещё час откровений.
Подорогин молча кивнул.
Грешник помолчал. Потом разродился цитатой:
– После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего.