Горизонты и лабиринты моей жизни
Шрифт:
Пауза длилась долго. Наконец Лапин сказал: «Но ведь минуты молчания у вас нет. У вас звучат колокола, какое же здесь молчание?» Я чуть не взревела, взяла себя в руки и четко сказала: «Вы старый радист, вы же понимаете, что минутное молчание в эфире — это дыра. Колокола только усиливают драматизм этой минуты». Снова пауза. «Пожалуй, вы правы, — изрекает председатель. — А почему так долго звучит музыкальная концовка передачи?» — спрашивает он. «А потому, что людей надо вывести из состояния печали. 9 мая ведь праздник. Люди, почтив память погибших, остаются наедине со своим сердцем. Музыка, да такая, какая звучит в передаче, помогает им в этом». «Наедине с чем, с кем?» — переспрашивает Лапин. «Со своим сердцем», — резко отвечаю я. «Пожалуй, вы правы, — говорит Лапин. — Ну а вот у вас нет в передаче
Первый удар был почти смертельным. Эмигрировала Вера Енютина. По тогдашним временам, ее имя должно было быть стертым не то чтобы с лица земли, но голос с магнитной пленки исчез мгновенно. Текст молитвы попросили прочитать Юрия Левитана. При всем нашем преклонении перед голосом Юрия Левитана мы понимали, да и он сам понимал, что для молитвы его голос не подходит. Надо было выполнять указание. Когда умер этот великий диктор, «Минута молчания» перешла в руки Игоря Кириллова, голос его звучал ежедневно со всех экранов телевизоров, и любое время.
Но главное — замахнулись на текст. Попробуйте изменить хоть одно слово в молитве последних оптинских старцев. Невозможно. С первой же советской молитвой можно было делать все. У нового главного редактора редакции информации Юрия Летунова чесались руки по поводу «Минуты молчания». Он не мог пережить своей непричастности к чему-либо значительному на телевидении. Он вызвал вездесущих журналистов Галину Шергову и Евгения Синицына. Началась перекройка текста. Естественно, появился фрагмент, связанный с Малой землей. Его писала Шергова. В тексте Синицына мне запомнились колоски пшеницы, которые хранят память о павших. Ритуал приобрел всю ту необходимую кондовость, которая была по сердцу во времена Леонида Ильича Брежнева. Со смертью Брежнева исчез лишь фрагмент с Малой землей. Все остальное осталось. Так и читает до сего дня «Минуту молчания» Игорь Кириллов. Творчество ушло, осталась обязаловка. Признаюсь, я больше никогда не смотрю этой передачи.
Самое трогательное было в тот момент, когда открыла только что вышедший в свет первый том Военной энциклопедии. Читаю: «Минута молчания» — радиотелевизионный ритуал памяти павших в Великой Отечественной войне. Авторы: Г. Шергова, Е. Синицын»…
И я вспоминаю тех, кто был в строю у этой передачи: фронтовик Н. Месяцев, фронтовик А. Ревенко, фронтовик А. Хазанов, режиссер фронтового театра Екатерина Тарханова, дети войны — Светлана Володина, первые воспоминания которой были связаны с фашистской тюрьмой, куда она попала с матерью — военным хирургом, Наталья Левицкая и десятки людей совсем разных поколений: музыкальные редакторы, помощники режиссера, кино- и телеоператоры, декораторы, художники, рабочие студии, все те, кто пережил и помнил фронтовые дороги и голодные дни и холодные ночи тыла, и совсем молодые, чье трепетное отношение к памяти павших вошло незримо в нашу передачу. «Минута молчания» — плод вдохновенных усилий большого коллектива работников радио и телевидения. И гордость большого коллектива.
Пока торжествует ложь. Может быть, пришло время вернуть людям первую советскую молитву памяти павших в Великой Отечественной войне? А автором передачи назвать коллектив радио и телевидения?»
Так было. Рассказы о творческих успехах в коллективе радиотелевизионных журналистов можно продолжить. Сколько прекрасных творений прошло в эфир! Может быть, когда-нибудь кто-то издаст звуковидеоантологию рожденного умом и сердцем сотен и сотен товарищей с Пятницкой, с Шаболовки, из Останкино.
Но здесь мне хочется коротко рассказать хотя бы о двух фактах, свидетельствующих о расширении сферы обзора наблюдающего за мною цензурного ока и об усилении репрессий.
Факт первый. Где-то в году 68-м, на его исходе, нами (по мнению многих) было создано уникальное издание — журнал «РТ» («Радио-телевидение»). Он был большого, необычного для нашего читателя формата, издавался в цвете на отличной бумаге и благодаря превосходному художнику Н. Литвинову выглядел очень красиво — сам «прилипал»
Вскоре Суслов сделал мне замечание: «не бережете бумагу — “воздуха” много» (журнальные полосы не закрыты текстом.). Но я понимал, что дело не в «воздухе», а в содержании публикуемых статей. В «РТ» нам удалось собрать хороших журналистов. Главным редактором был Борис Войтехов — журналист, драматург, отсидевший после войны в лагерях по подозрению в шпионаже, а в молодости редактировавший молодежный журнал «Смена». Отделом искусств заведовал А. Золотов, отделом литературы — Ю. Рощин. Работали Л. Лихоедов, В. Моев, И. Саркисян. Даже сейчас, спустя почти четверть века, номера журнала выглядят свежо, достойно, стоит только перечитать материалы о демократии, о роли и месте радио и телевидения в социалистическом обществе, публикации В. Хлебникова, И. Бабеля и многое другое. Номер, в котором были размышления А. Стреляного по поводу книги «Что такое колхоз», стал последним. В этом виде журнал «РТ» по указанию Суслова с подачи А. Яковлева был закрыт. Вместо него стал издаваться тот «серенький журнал», который как будто выходит и поныне.
Факт второй. К 100-летию со дня рождения В.И. Ленина мы запустили в производство четырехсерийный фильм «Штрихи к портрету» по сценарию драматурга М. Шатрова, режиссера Л. Пчелкина. Все четыре сценария фильма (впрочем, как и все другие по важным и острым темам) я прочитал и свои пожелания и замечания высказал М. Шатрову. Михаила Филипповича Шатрова я знал давно. Еще работая в Цекомоле, я был свидетелем появления на свет его героической драмы «Именем революции». Внимательно наблюдая за писательской деятельностью Михаила Филипповича, я радовался его творческим успехам. Всякий раз, посещая с женой премьеры его спектаклей, ощущал, как вселяют его пьесы в сердца зрителей чувство оптимизма, веры в революционный потенциал нашего народа, нетерпимости к мещанству со всеми его атрибутами.
Почти все пьесы М. Шатрова вызывали в верхах во времена Брежнева настороженное отношение, ибо они своим духом демократизма противостояли тщеславию, эгоизму, корысти. Я, как мог, защищал Михаила Филипповича везде где нужно. И, как мог, подбадривал его и вселял в него веру в правильность того творческого пути, которым он шел в те годы — 50-е — начало 70-х. А тучи над ним иногда сгущались до черноты, неприязнь к нему выливалась в угрозы исключения из рядов КПСС.
Четырехсерийный фильм «Штрихи к портрету», а особенно серия «Воздух Совнаркома», всем своим содержанием восставал против партийного чванства, рутины, бездумья, самолюбования — того, что все больше и больше начало тревожить думающих и болеющих за Родину людей. Сила эмоционального воздействия шла от превосходной игры Михаила Ульянова, создавшего на экране образ В.И. Ленина, во всяком случае, так мне казалось. И главным было не внешнее сходство, а глубокое понимание и раскрытие сущности ленинской натуры как человека, мыслителя, революционера. Фильм «Штрихи к портрету» я показал руководству, одобрения он не получил. В моей судьбе этот фильм сыграл роль той самой последней капли, которая переполнила чашу терпения — дни моего пребывания в кресле председателя Комитета по телевидению и радиовещанию были, как говорится, сочтены.
Вот в такой обстановке я встретил новый, 1970-й год. В эфире стали появляться новые теле- и радиопередачи. С 11 января по 19 апреля ЦТ в содружестве со студиями союзных республик провело телефестиваль, в ходе которого была широко показана жизнь страны. Тогда же прошел Всесоюзный фестиваль телевизионных фильмов в Ульяновске. А на радио юные слушатели познакомились с новой передачей из цикла «В стране Литературии». В феврале был начат международный радиоконкурс под названием «Моя встреча с В.И. Лениным», проводимый совместно с радиовещательными центрами Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, Чехословакии и Монголии. В нем приняли участие около 17 тысяч человек более чем из ста стран мира. В апреле на Всесоюзном радио маршал Советского Союза И.С. Конев открыл студию «Орленок», в которой с ребятами встречались знаменитые люди Страны советов. 9 мая Центральное телевидение в связи с 25-летием Победы над гитлеровской Германией провело перекличку городов-героев.