Горькая правда
Шрифт:
Синичка… Представляю, как он говорит это своим бархатным голосом и вздрагиваю от нахлынувших эмоций. Тянусь к маленькой коробочке, в которой лежит золотая цепочка с подвеской в виде небольшой птички-синички, которая усыпана драгоценными камнями. Никогда ничего подобного не видела. Явно подарок сделан на заказ. А каких денег это стоит! Щемит мое глупое сердце, но такой подарок я не могу принять. Да и моя квартира уже похожа на оранжерею. Пора прекращать этот поток даров.
Собираюсь с духом и набираю номер Стаса.
— Привет, Юля, — отвечает Стас не своим голосом, как будто не верит, что я ему позвонила сама.
— Привет.
— Тебе он не понравился? — чуть тише спрашивает Стас.
— Понравился, но… — мешкаю с ответом.
— Можно я приеду к тебе?
Делаю глубокий вдох.
— Приезжай.
Рано или поздно это должно было произойти. Не уверена, что готова. Но буду ли когда-нибудь?
— Спасибо, — отвечает Стас с выдохом, и добавляет, — скоро буду.
Я отключаю телефон, начиная нервничать…
Глава 27
Глава 27
Стас
Я не верил своему счастью, что, наконец-то, Юля разрешила приблизиться к ней. Мне кажется, что я жду уже вечность! Просто прийти и побыть рядом. Кто бы мог подумать, что от одной мысли об этом мне будет так хорошо на душе. Мои волосы еще не успели высохнуть после душа, но мне все равно, я спешу! Быстро накидываю спортивные брюки и футболку, на ходу решаю, что заеду в магазин за привычным набором для завтрака. Сегодня я знаю точно, что не уйду. Никуда больше от нее не уйду.
Пусть я не заслуживаю ее, пусть еще не мало пройдет времени, прежде, чем она окончательно сможет меня простить. Пусть я тот, кто принес несчастья ей и себе. Но я все исправлю, изменюсь сам. Постараюсь… Ради неё я готов на многое, пожалуй, даже на всё.
Все эти дни я терпеливо ждал, пока Юля позволит с ней поговорить. Знаю, что не имею права ее торопить, как бы мне не хотелось. Сжимаю всю волю в кулак, когда вижу ее, чтобы не обнять ее, приласкать. Я прозвал ее ведьмой в тот момент, когда думал, что ненавижу. Но она действительно ведьма, которая покорила меня, может, приворожила, потому что без нее я уже не живу, а существую. Я пытался избавиться от этого наваждения, но тем самым совершил самую главную ошибку в моей жизни…
Я влетаю в подъезд Юлиного дома, вручая коробку конфет консьержу. Пожилая женщина, расплывается в доброй улыбке, желая мне хорошего вечера. Возле двери Юли замираю, выравнивая дыхание и сердцебиение. Делаю глубокий вдох и нажимаю на звонок. В моей душе гремучая смесь эмоций: паника, радость, отчаяние, боль, счастье. С этими эмоциями мне не просто стравляться.
Я слышу такой привычный до боли шорох за дверью. Несколько мгновений, щелчок, и Юля открывает дверь, отступая на шаг назад, приглашая к себе. Я смотрю на нее, впитывая ее добрый, но грустный взгляд голубых глаз. Замечаю, что уже смыла всю косметику, что делает ее еще более прекрасной. Как это возможно, я не знаю. Взглядом пробегаю по ее фигуре, которая облачена в тонкий халат, открывая вид на ее стройные ноги. Спасибо тебе, Юля, что не стала махровой принцессой сегодня!
— Проходи… — неуверенно говорит Юля, делая еще шаг назад.
Я делаю шаг к ней, переступая порог ее квартиры, откидываю пакет, и падаю на колени перед Юлей, обнимая руками её за ноги. Утыкаюсь носом в ее бедра, закрываю глаза, вдыхая самый лучший аромат на земле.
— Прости меня, Юленька, прости, пожалуйста, — шепчу
— Эх, Стас, Стас, — говорит с грустью в голосе Юля, укоризненно качая головой.
Юля дрожит в моих руках, а я лишь крепче сжимаю ее ноги в своих объятиях, не в силах поднять взгляд на нее. Она замерла, не двигаясь, так же, как и я. Мы продолжаем стоять в нашей позе, кажется, не в силах пошевелиться оба. Рука Юли медленно опускается на мою голову, легонько касаясь пальчиками.
— Посмотри на меня, — тихо просит она.
Я делаю еще один глубокий вдох, улавливая сладкий запах ее кожи, и поднимаю глаза. На ее глазах стоят слезы, которым она не дает волю.
— Я тебя прощаю, — говорит она медленно и очень тихо, почти не слышно, подрагивающими губами. Тянет меня легонько за плечи, показывая, чтобы я встал.
Я с трудом поднимаюсь, не разрывая зрительного контакта, не убирая руки, тем самым невольно провожу по изгибам ее тела ладонями, прижимая ее к себе. Обнимаю, гладя ладошкой по ее спине. Нависаю на ней, смотрю в бездонные глаза, и тону…
Я целую ее жадно, накидываюсь на нее, изголодавшийся по ней. Чувствую соленый привкус нашего поцелуя от ее слез, углубляю поцелуй, желая выпить из нее всю боль. Я чувствую ее жар, а она мой. Но Юля льнет ко мне, хотя мне кажется, я обжигаю ее, как каленое железо. Отвечает мне со всей страстью. Непроизвольно из ее сладких уст срывается стон. У меня срываются все тормоза, я подхватываю ее, продолжая сминать ее губы, как наркоман, дорвавшийся до дозы после долгого воздержания. Еще сильнее углубляю поцелуй, желая выпить ее полностью, до тех пор, пока не хватает воздуха обоим. Захлопываю дверь с громким звуком одной рукой, а второй продолжаю ее прижимать к себе, боясь, что она сбежит, растворится, а это окажется лишь сон.
Я пытаюсь себя сдерживать, честно, пытаюсь, но рядом с ней это практически невозможно. Юля тянет руки в моей футболке, и я сдаюсь, перестаю даже пытаться противостоять ее чарам. Яд или лекарство под именем Юля проникла в мою душу, сердце, в мой разум. Она разливается по моим жилам, не знаю сам, как это возможно, но чувствую именно так. Она так близко, словно под кожей.
Мы танцуем наш огненный вальс из прикосновений, поцелуев, ласк, как единое целое, улавливая и чувствуя друг друга на каком-то неведомом уровне. Я наслаждаюсь каждым мгновением, каждой секундой, уповая в своих и ее эмоциях. Мы стонем друг под другом, оставляя невидимые пометки на телах, да и видимые тоже. Сегодня мы сгораем вместе, утопая в языках пламени нашего костра, который разрушает все привычные уклады жизни. Стирает, что было, что будет, остается только одно — это секунда, это мгновение, только она и я, и то, что происходит между нами — страсть, распаляющая под нашими расплавленными телами.
Мое сердце пронзает стрела, когда глаза видят результат того, к чему привели все наши ласки, а я вдруг понимаю, что я люблю ее. Всю. Полностью. Без остатка. Моя болезнь называется любовью к маленькой Синичке, которая извивается в моих руках от нахлынувшего оргазма.
Я понимаю, что мне ее мало. Мы только что занимались большим, чем просто секс. Мы занимались любовью. Несмотря на это, мне мало. Всегда будет мало её. Я не отпускаю ее, обнимаю, целую, не переставая всю ночь… И лишь под утро мы оба засыпаем в объятиях друг друга.