Горькие ягодки
Шрифт:
– Экзамены я все сдала! – меня так возмущает, что Андрей мог подумать, что я туповата в учёбе, что я даже скидываю с себя груз смущения и зажатости. Мне хочется сказать Андрею, что я первая отличница на курсе. И что французский у меня идёт лучше всех. Не то, что у его Светки. Но я вовремя одёргиваю себя. Хвалить себя это признак скудости ума.
– Но почему тогда? Если все экзамены сдала? – удивляется Андрей.
Сейчас самое время сказать ему, что у меня маленький ребёнок. Пусть лучше узнает от меня, чем от других. Но я никак не могу определиться с фальшивым возрастом Аленки. Сколько
С другой стороны, как он сможет увидеть Алёнку во всей красе? Шустренько ползающей? Никак. Только в коляске, когда она спит. Если будет проходить мимо случайно. До самостоятельного хождения ей ещё далеко, а когда деткам уже больше года, разница в несколько месяцев почти незаметна.
Да и потом, Андрей не будет достраивать объект так долго. Долгострой точно не входит в его планы. Так что, возраст можно сказать, в принципе, любой. Только не истинный.
– Но, если не хочешь, не говори, – Андрей понимает мою задержку с ответом по-своему.
Я облегчённо вздыхаю. Я скажу ему как-нибудь потом, когда настроюсь.
– Просто так получилось, – всё-таки отвечаю я. Чтобы не показаться невежливой.
– Получилось, так получилось, – покладисто говорит Андрей, – я, например, в своё время просто вылетел из универа.
– Ты?
– Ну да. Восстановился потом. После армии…
– А что ты закончил?
– Юрфак МГУ.
– Здорово.
– Да ничего особенного…
Мы пьём чай, разговариваем обо всём понемногу. Мы сидим напротив друг друга, я на диване, а Андрей на стуле, между нами небольшой журнальный столик. Я чувствую себя словно в сказке. Я могу смотреть на него, не скрываясь, и тонуть упоительно в затягивающей лазури его глаз.
Ведь, если разговариваешь с человеком, смотришь же ему в глаза. Я всегда смотрю людям в глаза. Но взглядом я охватываю и его лицо. Ведь взгляд у нас не точечный. Андрей тоже смотрит мне в глаза, на лицо, иногда его взгляд фокусируется на моих губах, и тогда меня накрывает жаркой волной.
А потом… Потом я собираюсь домой, ведь уже поздно. Андрей встаёт одновременно со мной, подходит ко мне и обнимает меня. Его лицо так близко. Он сейчас поцелует меня. Я отшатываюсь. «Почему?» – тихо спрашивает он. Мне нечего ответить ему. Я молча высвобождаюсь из кольца его рук и иду в прихожую.
Андрей провожает меня до самого подъезда. «У тебя кто-то есть?» – уже у самой двери спрашивает он. Я отрицательно качаю головой. Андрей хочет спросить что-то ещё, но я не даю ему такой возможности, скрываясь за нашей обшарпанной дверью.
Я открываю дверь своим ключом и несусь на кухню, хочу посмотреть, как Андрей идёт по нашему двору. Но тут же отшатываюсь от окна. Потому что он стоит у нашего дома и смотрит прямо на меня…
глава 45
Марианна
На следующий день я собираюсь на работу с самого утра. Ношусь по квартире, меряю то одно, то другое. Алёнка ползает за мной, стараясь догнать. Мама колдует на кухне. Мы решили начать давать Алёнке прикорм,
– Как ты думаешь, доченька, в этом платье нормально? – спрашиваю я Алёнку. Алёнка счастливо смеётся в ответ. У Алёнки всегда отличное настроение. Я подхватываю дочку и немного кружу её. Ещё я хотела бы подкинуть её кверху, а потом поймать, но у меня не хватит для этого сил. Так обычно играют со своими малышами папы. А у моей дочки есть только мама.
– Всё, пока, мамуль! – кричу из прихожей, слетаю по лестнице, напоминая сама себе птицу. Да, да, вот так, сейчас расправлю крылья и полечу! Высоко-высоко!
Влетаю в офис, здороваюсь с женщинами.
– О Марианночка, ты у нас сегодня ранняя пташка, – одобрительно говорит Марья Григорьевна. И тут же нагружает меня работой под завязку. Я корплю над очередным балансом, но дверь в приёмную Андрея всё время в поле моего зрения. Судя по тому, что Татьяна болтается в нашей комнате, Андрей ещё не приходил.
– Слушай, а откуда ты знаешь Андрея Эдуардовича? – как бы невзначай спрашивает Татьяна, опёршись бедром, едва прикрытым ультракороткой юбкой, о мой стол.
– Оттуда же, откуда и ты, – отвечаю ей как можно небрежнее.
– Мне так не показалось, – обличающе и даже с какой-то претензией говорит Танюшка.
– Послушайте, Татьяна… гм, Юрьевна, – у Марь Григорьевны такой тон, что даже я понимаю, что Танюшке лучше покинуть нашу комнату. Но Танюшка не понимает. – Вы тормозите наш рабочий процесс, – продолжает Марья Григорьевна, – попрошу Вас немедленно… – но Марь Григорьевна, к несчастью, не успевает прогнать Танюшку.
Потому что приходит Андрей. Он кивает нам всем в знак приветствия. Танюшка подрывается вслед за ним, как верная секретарша, но на ходу успевает громко и чётко спросить меня: «Кстати, как там твой ребёнок, Марианна?» Она очень гадко произносит слово «ребёнок». Андрей останавливается в дверях и потрясённо смотрит на меня.
Ревизор. Немая сцена. Николай Васильевич Гоголь. Комедия в пяти действиях. Николай Васильевич Гоголь – великий русский писатель. Сведения из школьной программы скоростной каруселью крутятся в моей голове всё быстрее и быстрее. Мне отчаянно хочется отмотать время назад, дать Марь Григорьевне ещё пару секунд, чтобы она успела вытурить Татьяну из нашей комнаты.
Наконец, я беру себя в руки и спокойно отвечаю Татьяне, глядя в глаза Андрея: «Да, у меня есть ребёнок, ему пять месяцев». Краем глаза замечаю, как удивлённо округлились глаза у наших женщин, а Нина Сергеевна, кажется, даже поперхнулась чаем. Но никто из них не сказал ни слова.
Да, я знаю, что я шла ва-банк. Но эти пять месяцев сами собой слетели с моего языка. Сама не знаю, почему пять. Наверное, надо было всё же сказать шесть…
Я безмерно благодарна нашим женщинам. Я готова поклониться им низко-низко. И да, какое счастье, что Татьяна у нас новенькая и понятия не имеет, какой точно возраст у Алёнки. Повезло мне. Андрей смотрит на меня ещё пару секунд, затем скрывается в дверях. Танюшка мчится за ним, но уже через миг вылетает из кабинета.