Горький вкус времени

Джоансен Айрис

– Тогда поторопитесь. У меня нет желания, чтобы, увидев меня с вами, мне перерезали горло.

– Мы и так торопимся. – Жюльетта повернулась к Катрин. – Все будет хорошо, Катрин. Скоро мы будем в безопасности.

Катрин тупо смотрела на нее, – Что с ней? – Глаза молодого человека задержались на лице Катрин.

– А вы как думаете? – Жюльетта презрительно посмотрела на него. – С ней обошлись так же, как с остальными женщинами. Ей повезет, если она не лишится рассудка.

Молодой

человек отвел глаза от Катрин.

– Я всегда считал, что женщины гораздо сильнее, чем думают о них мужчины. Она переживет это и отомстит.

– Она не будет знать как. Мне пришлось бы научить ее, – мрачно усмехнулась Жюльетта. – Я-то могу. О да, после сегодняшней ночи я бы с восторгом всех вас отправила в преисподнюю!

– Я понимаю ваши чувства. – Хрипота в его голосе поразила Жюльетту. Они дошли до поворота, и мужчина резко остановился. – Оставайтесь здесь. Мне надо отделаться от Лорана.

– Кто такой Лоран?

– Кучер. Я не хочу, чтобы слухи о моей помощи вам докатились до Парижа. Отошлю его под каким-нибудь предлогом в аббатство.

– Резня дозволена, но спасение запрещается?

– Спрячьтесь в кустах, пока я не вернусь. – Не взглянув на девушек, он скрылся за поворотом дороги.

Жюльетта потащила Катрин за вечнозеленый остролист у края дороги. Они по-прежнему были слишком близко от аббатства. Жюльетта слышала крики и глухой рев огня – пламя охватило все постройки аббатства.

– Грязь, – прошептала Катрин.

– Не правда. – Жюльетта ласково отвела от лица подруги прядь светло-русых волос. – Ты чиста, Катрин.

Катрин покачала головой.

Жюльетта хотела возразить, но передумала. Она не знала слов, способных пробить оцепенение Катрин. Но о рассудке Катрин она позаботится позже. Сейчас им обеим необходимо было остаться в живых.

Жюльетта напряглась. По дороге торопливо шел мужчина. Был он высоким и худым. Кучер Лоран? Как бы то ни было, он поспешно прошел мимо них по направлению к аббатству.

Спустя несколько минут вслед за ним поворот миновали еще двое. Один из них был крупного телосложения, с широкой грудью – настоящий гигант с огромной, как у льва, головой. Во втором Жюльетта узнала молодого человека. Теперь у него в руках был каретный фонарь, и мерцающее пламя освещало его квадратные скулы и углубляло зелень его глаз.

Жюльетта выступила из кустов им навстречу.

– Теперь мы можем ехать?

Крупный мужчина в удивлении остановился.

– Боже правый! А это что еще такое?

Жюльетта бросила на него нетерпеливый взгляд. Это был, наверное, самый уродливый человек, какого ей довелось когда-либо видеть. Его верхнюю губу пересекал шрам, исказив ее в вечной усмешке, нос вдавлен в переносицу.

Лицо его было изрыто оспинами.

– У нас нет времени на разговоры. Мы все еще слишком близко от аббатства, Жорж Жак.

– Понимаю. Мой молодой друг не объяснил мне ситуацию в точности.

– Времени не было.

Жорж Жак бросил взгляд на шпагу в руке Жюльетты.

– Представь меня дамам, Франсуа.

– Я не знаю их имен. Нам надо ехать, пока переполох…

– Не торопи меня, Франсуа. – В мягком голосе урода зазвенела сталь. – Здесь создалась ситуация, опасная для меня, и, по-моему, ты это знаешь. – Он перевел взгляд на Жюльетту. – Давайте познакомимся, согласны? Я Жорж Жак Дантон, а этот свирепый молодой человек – Франсуа Эчеле.

– Жюльетта де Клеман. Катрин Вазаро. – Жюльетта презрительно сощурилась. – Мне наплевать, насколько это опасно для вас. Я не позволю вам отвести нас назад.

– Я и не говорил, что собираюсь передать вас в нежные руки марсельцев. Хотя такая возможность существует.

– Нет, Жорж Жак. – Франсуа Эчеле покачал головой. – Этого не будет. Мы забираем их в Париж.

Дантон с удивлением посмотрел на него.

– Да неужели?

Франсуа бросил взгляд на Жюльетту:

– Экипаж дальше на дороге. Подождите нас в нем.

Жюльетта подозрительно взглянула на молодого человека и повела Катрин в указанном направлении.

* * *

Франсуа подождал, пока девушки скрылись из виду, и резко обернулся к Дантону.

– Ты не сказал мне, что это будет бойня.

Дантон застыл.

– А это была бойня? Я надеялся, Дюпре удовольствуется только изнасилованием.

– Ему этого оказалось мало. От этого разгула и резни мне стало тошно.

– Как странно, ты ведь вполне привык к насилию.

Зеленые глаза Эчеле потемнели от гнева.

– Не к такому. Я не желаю принимать в этом участия.

– Ты уже участвуешь. Ты, кажется, рвался в аббатство. – Дантон мрачно усмехнулся. – Ты был похож на гончую, почуявшую след оленя.

– Я не знал, что они… – Эчеле нетерпеливо махнул фонарем. – Какое это имеет значение? Мы должны вывезти молодых женщин, пока Дюпре не обнаружил, что они спаслись.

– Ты расстроен, – пожал плечами Дантон. – По правде говоря, посылая тебя своим представителем, я и вообразить не мог, что все будет так плохо. Вообще-то, зная, какой ты горячий, я надеялся дать тебе вдоволь хлебнуть насилия, чтобы отвратить от команды Марата.

– Команды? Их много?

Дантон кивнул:

– Одна уже сегодня, со второй половины дня, в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре, а другая – в монастыре кармелиток. Будут и еще.