Горная долина

Мэтер Энн

Моргана очутилась в комнате с богатым ковром на полу, которая вполне могла бы сделать честь любому из самых роскошных отелей Рио. Здесь были широкая кровать, покрытая синим атласным покрывалом, тиковые шкаф и столик с зеркалом и массивное бюро. Высокие окна занавешивали оранжевые с голубым портьеры, дверь на балкон была открыта настежь, и в проеме виднелись озеро и горный кряж. Моргану неудержимо потянуло на балкон, она вышла, и тут же ветер, усилившийся с наступлением темноты, налетел и разметал ее волосы. Его холодные потоки освежили ей голову, она крепко ухватилась за балконные перила, собираясь с духом, чтобы обернуться и встретиться лицом к лицу с матерью Луиса.

– Здесь

так... так прекрасно! – беспомощно пробормотала она. – Я... и не думала, что бывает такая красота.

– Значит, вы считали, что мы здесь живем как дикари? – осведомилась Марианна, и в голосе ее звучал холодный, как клинок, вызов.

Моргана покачала головой:

– Нет, конечно нет. Просто... Я не ожидала встретить столь прекрасное место... так далеко от... – Тут она осеклась. Моргана хотела сказать «цивилизации», но вовремя спохватилась, что это слово нельзя произносить при такой женщине, как Марианна Сальвадор, которая как раз и была само воплощение цивилизации. Предложение так и осталось незаконченным, но девушка чувствовала, что Марианна наверняка поняла то, что она не договорила.

Мать Луиса оглядела комнату с явным удовольствием.

– Это комната Луиса, – сказала она нехотя. – Но он, естественно, в последнее время ею не пользовался.

При этих словах Моргана едва сдержала дрожь.

– Понятно, – проговорила она. – А я... можно мне пока пожить в какой-нибудь другой комнате? То есть я хочу сказать... – Она торопливо прибавила: – Если вы не будете возражать, я бы предпочла другую комнату!

Марианна обратила на нее свой холодный взор.

– Ты будешь жить здесь, – твердо заявила она и, сделав величественный жест, пресекающий любые попытки возражений, отвернулась к Беньо, который укладывал чемоданы Морганы на низкую оттоманку, стоявшую у изножья кровати. Когда слуга ушел, она сказала: – Ужин будет готов приблизительно через полчаса. Я вас пока оставлю, если хотите, можете умыться и привести в порядок волосы. Спускайтесь вниз, когда будете готовы.

– Да, сеньора. – Моргана закусила губу.

Марианна поколебалась:

– Да... кстати, надо вам сказать. Ванная примыкает к этой комнате, но нам придется делить ее на двоих. Здесь иметь ванную – дорогое удовольствие.

Моргана кивнула, и, слегка опустив ресницы, Марианна вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Моргана без сил опустилась на кровать и погладила атласную поверхность покрывала. «Комната Луиса... – думала она с некоторым трепетом. – Его кровать». Нет сомнений, это он распорядился, чтобы ее разместили именно здесь. И уж конечно, это не было решением его матери, судя по ее отношению. Моргана легла на спину, приподнимая волосы так, чтобы шеи коснулась шелковистая поверхность прохладного покрывала. Какой он странный человек. Человек, от которого у нее нет защиты...

Приняв ванну как роскошный и неожиданный подарок, Моргана почувствовала себя значительно свежее. Вода сюда, наверное, каким-то образом качалась из озера, решила она, а газовый нагреватель, работающий от ротора, снабжал дом восхитительно горячей водой. Лежа в ванне, Моргана размышляла о том, сколько народу живет на вилле Каррилхао, а потом задумалась о значении самого слова «каррилхао» и, призвав на помощь весь свой очень слабый португальский, догадалась – «колокольный звон». Обрадовавшись открытию, Моргана вздохнула, щедро намыливая руки пахучим мылом, которое нашла в ванной. Название показалось ей чарующим, да и сам дом завораживал, это безусловно, но вот его хозяйка... Марианна Сальвадор была для нее загадкой. Тем не менее Моргана уже убедилась в большом сходстве между ней и ее сыновьями и подумала, есть

ли у Марианны еще и дочери, или Луис и Рикардо – ее единственные отпрыски? Пока ей не доводилось слышать упоминания о других членах этой семьи, если не считать Витторио, но ведь он был им только дядей.

Моргана поколебалась, что из одежды выбрать, но все сомнения уступили место убеждению, что нужно надеть то, что больше всего подходит к случаю, а у нее было четкое ощущение, что Марианна Сальвадор непременно переоденется к ужину, и девушка оделась в длинное платье из нежно-голубого шифона, обильно украшенное сборками, которое плотно облегало ее грудь и внизу расходилось длинными тонкими складками.

Она тщательно расчесывала волосы до тех пор, пока они не заблестели, и оставила их распущенными, закрепив только у висков двумя маленькими гребешками. Прежде чем набраться мужества и спуститься вниз, Моргана постояла несколько минут перед зеркалом и наконец поняла, что уже пора.

Пока она принимала ванну, стемнело, и в ее отсутствие кто-то зажег в спальне газовые фонари. Спускаясь по лестнице, Моргана увидела, что зал освещен огромной хрустальной люстрой, в которой горело несколько десятков маленьких свечей. Это выглядело великолепно, и Моргана даже подумала с некоторым ехидством, не пытается ли Марианна Сальвадор такой настойчивой демонстрацией величия вызвать у нее робость?

Пока Моргана в нерешительности стояла у подножия лестницы, не зная, в какую сторону идти, из двери справа от нее вышел мужчина и пошел ей навстречу. Когда он был на середине зала и на него упал свет люстры, Моргана увидела, что это священник, мужчина средних лет, темноволосый, мощного сложения, в темной одежде с белым стоячим воротничком. Он имел отчетливое сходство с другими членами семьи Сальвадор.

– Сеньорита Мэллори, – произнес он, улыбаясь, – добрый вечер.

– Добрый вечер, – неловко ответила Моргана, оглядывая комнату в поисках Марианны.

Мужчина взял ее за руку и галантным жестом поднес ее почти к своим губам.

– Должен извиниться за отсутствие моей невестки. Она скоро выйдет, а тем временем я должен представиться. Меня зовут Хуан Сальвадор, я дядя Луиса и Рикардо. Их отец был мне братом.

Моргана что-то вежливо пробормотала в ответ, и священник продолжил:

– Не пройти ли нам... э-э... в залу? Моя невестка скоро спустится, а мы тем временем могли бы что-нибудь выпить.

Моргана повиновалась, и они вошли в огромный зал, одну стену которого почти полностью занимали окна, выходившие на озеро, – так же как и ее комната наверху – вернее, комната Луиса. На полу лежал роскошный темно-золотой с синим ковер, а удобные кресла и диваны были обтянуты золотистой кожей и казались очень уютными. Здесь были бар, внушительные ряды книжных полок, письменный стол, проигрыватель и огромный камин, наполнявший сейчас зал головокружительным ароматом горящих сосновых поленьев. Хотя в комнате горели лампы, портьеры оставались незадернутыми, и было еще достаточно светло, чтобы увидеть далеко внизу огромное пространство озера.

Дядя Луиса указал Моргане, чтобы она садилась к огню, а сам подошел к бару.

– Что я могу вам предложить? – поинтересовался он. – Вино, может быть, мартини или коктейль?

Моргана быстро покачала головой.

– Немного... немного фруктового сока было бы хорошо, – неловко произнесла она, и он сделал вид, что огорчен и удивлен.

– Ну что вы, вы непременно должны попробовать вино нашей долины.

Моргана покраснела:

– Очень хорошо. Спасибо.

Хуан Сальвадор налил светлой жидкости в бокал и протянул ей. Сам он ничего не пил, а сел рядом с девушкой у огня, изучая ее пристальным взглядом.