Горняк. Венок Майклу Удомо
Шрифт:
— Можно мне взять с собой эту карту?
— Нет. Ты должен ее запомнить.
Плюралец некоторое время внимательно смотрел на план, затем кивнул. Мхенди вырвал листок из блокнота и швырнул его в огонь.
— Мы только переоденемся и пойдем.
— Ваша одежда в палатке, — сказал Джозеф. — Все уже высохло. Ложитесь спать, мистер Мхенди. Я провожу их. Вы должны отдохнуть перед завтрашним путешествием.
— Ладно! Ну, счастливо, ребята! Будьте осторожны.
— Пошли, — сказала Мария.
5
Одиннадцать
Селина обняла Мхенди.
— Здравствуй, Мхенди! Здравствуй, брат мой! Знаю, все знаю. Весть о твоих славных делах разнеслась по всему миру. Люди, которые считают себя вашими хозяевами, дрожат от страха. Как я рада видеть тебя живым и невредимым… Заходи, садись! Несите вино!.. Здравствуй, Мария, дитя мое! Ну как, угодила я тебе, Мхенди?
— Здравствуй, Селина, — сказал Мхенди. — Ты очень угодила мне. Мария настоящее сокровище! Она так дорога моему сердцу.
Селина хлопотала вокруг них, усаживала, угощала. Она принесла иностранные газеты и с гордостью показывала плюральские снимки: разрушенные электростанции, пущенные под откос поезда, сожженные фабрики.
— Они даже твой портрет напечатали, — смеялась она.
После ужина Селина погладила Марию по руке:
— Иди к себе в комнату, дитя мое, отдыхай. Путешествие было трудным. Мы с Мхенди должны поговорить. Не бойся — долго я его не задержу.
Когда Мария ушла, Селина сразу стала серьезной.
— Скажи, Мхенди, все, что пишут в газетах, правда?
Мхенди просматривал газеты одну за другой.
— Это еще не все.
— А что вся полиция поднята на ноги и тебя ищут, правда?
— Да.
— Тогда тебе нужно быть осторожным даже здесь.
У нас ведь тоже есть белые. Мы до сих пор от них не избавились. Удомо говорит, что они еще нужны нам… — Она пожала плечами. — Что ты собираешься делать?
— Скоро пойду обратно. Меня ждут через месяц.
— А как отряд, который я послала с тобой?
— Отличные ребята. И Джозеф прекрасный командир.
— Ну вот и хорошо… Теперь говори, что я могу для тебя сделать, друг.
Мхенди поднял с пола большой портфель, который принес с собой, и передал его Селине.
— Тут деньги. Деньги, которые собрал мой народ. Я не знаю точно, сколько их, но сумма большая—сама увидишь. Нам нужна газета. Все наши газеты запрещены, станки конфискованы. Мы могли бы и у себя печатать газету, но это дело ненадежное. Рано или поздно типографию обнаружат. А оборудование стоит дорого.
— И вы хотите печатать газету в джунглях?
— Да. Как по-твоему, можно это устроить? Сумеешь ты достать печатный станок?
— Сумею. Это не
— Дней через пять. На этот раз я не скоро вернусь. Может, через полгода, а то и через год.
— Ты будешь жить в джунглях?
— Ив джунглях, и в самой Плюралии. Люди увидят, как я проскальзываю сквозь сети, расставленные белыми, и станут смелее.
— Ты правильно говоришь, Мхенди. А как насчет еды и всего остального?
— Мы организовали по всей стране комитеты. Я думаю, что можно будет доставлять еду по ночам.
— Это слишком опасно, Мхенди. И вообще, пусть тебя не отвлекают такие мелочи. Я обо всем позабочусь. Твое дело — борьба.
— Переправлять грузы через джунгли очень трудно.
— Это нужно Африке. В общем, это не твоя забота. Я поеду туда сама и все устрою.
— Да, вот еще что, Селина. Я ухожу надолго. И не надо, чтобы твои ребята ждали меня.
— Это пойдет им на пользу. Они станут хорошими солдатами.
— У меня там будут свои люди. Большой группой труднее скрываться. Я возьму с собой несколько человек. Они проводят меня, а затем вернутся.
— А Мария?
Мхенди вздохнул:
— Я хотел бы, чтобы и она вернулась с ними. Со мной ей оставаться опасно. Но я знаю, что она ни за что не согласится. Да и мне будет без нее тоскливо.
— Бери ее. И пусть она остается с тобой, ведь она теперь твоя на всю жизнь.
— Я возьму ее с собой.
— Раз в месяц я буду переправлять через джунгли припасы, а ты будешь посылать весточки о том, как идут у тебя дела… Значит, решено. А может, я и сама как-нибудь пройду сквозь джунгли и побуду в твоем лагере. А теперь, брат мой, иди отдохни.
— Что нового у моих друзей?
— Удомо и Эдибхой здоровы. Я сообщу им, что ты вернулся.
— Удомо говорил мне…
— В последнее время он стал что-то очень уж осторожен. Но твои подвиги, кажется, зажгли в нем прежний огонь. Он хочет видеть тебя. Недавно приехал еще один твой друг.
— Мэби?
— Да. На прошлой неделе он стал министром образования и национального руководства. Мэби хороший человек. Мне он понравился. Ты знаешь, это мы с Эдибхоем заставили Удомо вызвать его сюда. Он ни за что не согласился бы, да побоялся, что потеряет поддержку горских племен.
— Это, конечно, не мое дело, Селина, но, по-моему, ты ошибаешься.
Селина прищурилась.
— Ты не даешь друзей в обиду. Я тоже. Не будем больше говорить об этом.
Мхенди вдруг подумал: что-то в ней есть змеиное. И сказал:
— Как я хочу повидать Мэби! А что Лэнвуд?
— Да, ты ведь не знаешь… Лэнвуд уехал.
— Уехал?
— Месяц назад. Уехал в тот самый день, когда они с Удомо вернулись из поездки.
— Почему?
— Кто его знает. Собрал вещи и уехал.