Город и его ненадежные стены

Мураками Харуки

Но не только это удивляло. Я чувствовал еще что-то, чего раньше никогда не ощущал. Словно помимо слуха, зрения, осязания, обоняния и вкуса у меня появилось что-то еще. Шестое чувство. Это сложно было описать и даже осознать, оно просто пришло, как будто было со мной всегда.

Я глядел на парня по имени Исао, видел за его спиной какое-то подобие стены или перегородки. Эта перегородка была совсем маленькой, тонкой, словно бы прикрепленной к спине парня. И в реале ее не существовало. Ее видел только я. И что она означала,

я тоже знал — это понимание было со мной, кажется, всегда.

Я обернулся и вновь увидел того самого начальника с бородавкой на носу. Который все ходил и ворчал на всех. Перегородка обнаружилась и за его спиной, правда иная, более массивная. Увидев меня, ничего не делающего, начальник аж зафырчал по-бычьи и направился в мою сторону.

— Ты почему не работаешь? — зарычал он, едва подойдя.

— Господин Вакедо, — произнес я, присматриваясь к подошедшему. Это жуткая мясистая родинка на носу так и притягивала к себе взгляд, но я старался смотреть на перегородку за спиной начальника. — Я попросить у вас кое-чего хотел.

Меня вдруг посетила дерзкая мысль — проверить то, что ощущал.

— Чего тебе? — буркнул тот, нахмурившись еще сильнее.

Перегородка, видимая только мне, стала чуть ярче. И словно бы окрепла, готовясь держать оборону.

— Господин Вакедо, как вы думаете, почему я в обморок упал?

— Да откуда мне знать? — зарычал тот. — Опять всю ночь не спал, в компьютерные игрушки играл, бездельник! Выпороть тебя нужно! Уму-разуму научить!

— Нет, — покачал я головой. — Не из-за игр.

И вдруг почувствовал невероятное вдохновение. Какое знакомое чувство! Трепетное, приятное, щекочущее. Оно всегда возникает перед спектаклем, когда нужно Играть. Именно Играть, с большой буквы.

— У меня, — делаю театральную паузу, и заглядываю в узкие глаза начальника, — обострение страшной болезни.

— Чего? — буркнул Вакедо. — Какой такой болезни? Ты сам минуту назад говорил, что с тобой все в порядке!

Я ощутил очень необычное чувство — будто раздваиваюсь. Одна моя часть, физическая, осталась на месте. А вторая, словно бы превратившаяся в призрака, начала продвигаться к преграде за спиной мужчины и преодолевать ее.

— Болезнь со мной с детства. Иногда отступает, словно бы засыпает и тогда все нормально. А иногда… — я тяжело вздохнул, задумчиво глянув как бы сквозь начальника, в саму вечность. Взгляд Гамлета из первой сцены третьего акта одноименной оперы. «Быть или не быть — вот в чем вопрос». — А иногда болезнь пробуждается. И тогда словно мертвею. Руки не слушаются, ноги как ватные. Плывет все перед глазами.

Я прикрыл глаза, затем закрыл лицо рукой, прикрыв брови — как учили в творческой мастерской.

— Боги! — только и смог вымолвить Вакедо.

Я увидел, как моя прозрачная невидимая часть преодолела его барьер критического мышления. Начальник поверил в мою ложь!

— Ужас какой! — выдохнул

Вакедо, отшатнувшись от меня, словно я был заразен.– Что за болезнь такая?!

Взглянул прямо в глаза Вакедо, но ничего не сказал. Выждал паузу, долгую, тягучую. Перевел взгляд в сторону.

— Что за болезнь?! — снова вскрикнул Вакедо, уже, кажется готовый умереть от жуткой заразы.

— Ordinarius Pigritia, — выдохнул я. — Или лень обыкновенная. Врачи характеризуют ее как отсутствие или недостаток трудолюбия, предпочтение свободного времяпрепровождения, а не трудовой деятельности.

Слушавший весь этот диалог со стороны Исао аж выпучил глаза и открыл рот и стал похож на выброшенную на берег рыбу. Такого поворота он точно не ожидал, как собственно и я. А ваш покорный слуга, не выходя из образа, продолжал.

— Эта болезнь иногда сламывает меня. Я сильно мучаюсь. Особенно когда нужно работать. Когтями вот тут, — я ударил себя кулаком в грудь, — скребет, терзает и не отпускает.

— Что же… делать? — только и смог промолвить Вакедо. Лицо его выражало высшую степень сострадания.

— Мне уже не помочь… — прошептал я.

— Акиро, да как же так?! Ведь какие-то таблетки должны быть!

— Все безнадежно. Хотя, если только…

— Что?!

— Помогите мне с работой?

Рот и глаза Исао распахнулись еще сильней, он аж хрюкнул от услышанного.

— Помочь? Конечно! Что нужно делать? — произнес Вакедо, воодушевленный тем, что может хоть как-то избавить меня от приступа страшной болезни.

— Осветительные приборы вот эти нужно перетащить туда, — сказал я, кивая на оборудование.

— Конечно-конечно! — произнес Вакедо и принялся таскать.

— Да побыстрее!

— Будет сделано! — облегченно воскликнул начальник, кряхтя и таская тяжелые лампы.

— Это что такое? — одними губами прошептал Исао, глядя, как начальник работает за нас. Кажется, он едва не прослезился. — Я сплю?

— Если так, то наслаждайся сном — когда еще такое присниться? — улыбнулся я довольный собой.

Я вдруг все понял.

У меня есть дар! Я могу убеждать людей. И это барьер, который вижу только я — это что-то вроде преграды неверия, которую нужно преодолеть, чтобы убедить человека в своей правде. А ведь я могу убеждать людей, ведь я актер!

Благодаря этой восхитительной мысли, я даже позабыл что теперь я азиат по имени Акиро.

С такой убедительностью, я добьюсь любой роли. Хоть самурайского Отелло в театре кабуки прожму!

Что ж, кажется, шанс удивить весь мир у меня все же есть. И обо мне все узнают!

Глава 2

Я попытался успокоить мысли, и хоть как-то оценить обстановку. Вид работающего японца, как ни странно, помогал сосредоточиться.

Итак, что мы имеем?

Во-первых, я жив. Это самое важное и главное.