Город и его ненадежные стены
Шрифт:
Умер на сцене, но не исчез окончательно. К слову, всегда мечтал об этом! Ну, в смысле, не мечтал, конечно, о смерти как таковой, но мы все когда-нибудь умрем, а каждый уважающий себя Артист хочет, чтобы это было именно на сцене!
Во-вторых, теперь я в теле молодого парня, живущего в Токио и работающего осветителем на каком-то местном телеканале. Тоже неплохо. Я всегда хотел путешествовать. А о Японии и вовсе не мечтал, это ведь будто на Луну полететь. Не Париж конечно, но умереть и увидеть Токио, тоже неплохо. Да еще и при деле, мог ведь
В-третьих, и это самое любопытное, у меня есть необычный дар — я могу убеждать людей. А это вообще здорово. Правда, с этим дарованным мне инструментом тоже нужно разбираться.
— Акиро, как ты смог заставить его работать? — спросил Исао, к которому, наконец, вернулся дар речи. — Господина Вакедо ведь даже другие руководители бояться. А о таком…
— Да, просто попросил, — ответил я, думая пошутить. — Мы ведь никогда не просим начальников поработать за нас, поэтому и не знаем, что они всегда готовы нам помочь.
Но Исао шутку не понял. Тем более что господин Вакедо принялся подозрительно хмуриться, будто задумывался о смысле жизни и своём положении в обществе. Окружающие всё чаще бросали на него удивлённые взгляды.
— Как это — попросил?! Вот так вот просто попросить начальника работать за себя?! Нет, ты явно его чем-то опоил. Ведь опоил же? Или загипнотизировал?
— Ничем я его… — я не договорил. Адская боль вдруг прорезала молнией голову, а в животе все скрутило колючей проволокой. — Ох! — только и смог выдохнуть я, согнувшись.
— Что такое? Опять приступ? — засуетился Исао.
— Нет, все в порядке. Просто… — но что именно это было, я не понимал. Я ощутил слабость, разлившуюся по всему телу, а внутри, в области живота, будто образовалась пустота. — Просто немного устал.
— Да ты сегодня вообще не работал! — возмутился Исао. — С чего ты устал?!
— Слушай, что ворчишь? Ты и сам сейчас не работаешь, — я кивнул в сторону Вакедо, который прилежно настраивал технику, крутил уровни, перетаскивал треноги.
Это резонное замечание заставило Исао смутиться. Он что-то буркнул под нос, отошел в сторону, видимо опасаясь, что я и его заставлю таскать лампы. Мне же сейчас было не до смеха. Что-то происходило со мной. Что-то нехорошее и явно не запланированное. Начала кружиться голова, в висках гулко запульсировало сердце.
«А что, если я сейчас умру? Опять…» — пронеслась вдруг в голове страшная мысль.
Снова перед глазами пробежали альтернативные варианты перерождения.
Ну нет, новая жизнь в теле молодого японца меня вполне устраивает. Всё лучше чем стать летучей мышью, или просто, бездарно протухать в могиле.
Тот парень, в которого я переселился, совсем недавно умер. И было от чего. А что, если смерть нельзя обмануть — начертано тебе умереть, значит, ты умрешь, и не важно что в тебя кто-то переселился?
Холодок пробежал по спине. Я замотал головой, отгоняя эти нехорошие мысли. Прислушался к собственным ощущениям. Боль прошла,
Итак, что произошло? Я очнулся. Потом подошел начальник. Я попробовал использовать дар. Успешно. Заставил работать Вакедо… Стоп!
Догадка обожгла разум.
«Ничто не дается даром, и за все оплату с вас потребует жизнь», — всплыли вдруг в голове слова из старого монолога из пьесы «Бесы». И эти слова лучше всего сейчас описывали то, что со мной происходило. Я воспользовался даром. И теперь должен за это заплатить.
Это как помогать другу-режиссеру с переездом в новый театр. Ты с радостью соглашаешься помочь, таскаешь весь день тяжелые сумки, оборудование, реквизит, мебель, весь мир. Весел и шутишь, потому что ощущаешь, как легко тебе это дается — тело молодое, мышцы в тонусе. Но на утро с горечью вдруг понимаешь, какой большой ошибкой это все было. Тело болит и любое движение дается с такой болью, что невольно крякаешь и стонешь, аки дряхлый старик. А режиссер, даже спасибо не сказал, и от этого еще обиднее. И какой он после этого друг?
Вот и сейчас происходило что-то подобное. Дар требовал оплаты. И я не знал, что дать ему и какой чеканной монетой заплатить за пользование.
— Акиро! — подошел ко мне Исао. — Там тебя ищут.
— Кто? — выдохнул я, морщась даже не от боли, а от самой фразы. Когда тебе говорят, что «там тебя ищут», то ничего хорошего не жди. Уж я то в этом кое-что знаю.
— Госпожа Такуми.
— Это кто такая? — простонал я.
— Наш штатный медик, — немного удивившись такому вопросу, ответил Исао.
— Медик? Это хорошо. Он мне сейчас не помешала бы.
Конечно, рассказывать медику про свой дар я не собирался. Вообще никому про это рассказывать не собирался, чтобы не угодить в психушку. Но вот попросить какую-нибудь таблетку от общего состояния слабости и от боли не помешало бы.
— Акиро-сан? — к нам подошла весьма эффектная девушка в коротком белом халатике. — Мне сказали, что вы упали в обморок?
— Было такое, — кивнул я, с трудом отнимая взгляд от длинных ножек медика и глядя девушке в глаза. Сделать это было чертовски сложно, потому что едва я открыл рот, чтобы сообщить подошедшей о том, что сейчас чувствую, как взгляд вновь скользнул вниз. — Но сейчас лучше. В том плане, что я вновь в сознании. Но вот общее состояние… неважное.
— Присядьте, — девушка кивнула на стул.
Потом, увидев работающего Вакедо, удивленно спросила:
— А чего это он? Тоже приболел?
— Решил помочь, — ответил я. — Лично контролирует расстановку света. Не может доверить организацию передачи «Краски» кому-то другому. Это его детище.
Девушка хоть и нахмурилась, но кивнула, явно удовлетворившись ответом.
— Дайте вашу руку, — продолжая пребывать в легком шоке от увиденного, произнесла Такуми. — Хочу измерить ваш пульс.