Город мертвецов и другие истории (сборник)
Шрифт:
Последнее, что я увидел – это тело, угадывавшееся в темноте между мусорными баками. По темно-коричневым ботинкам я опознал в нем человека, курившего вишневые то ли сигареты, то ли сигариллы.
Эпилог
Врачи сказали, что шрама не останется. Обосновали это тем, что надрез был выполнен профессионально и аккуратно. Скальпель так и не нашли, возможно, он был для нее чем-то особенным, как талисман.
А еще они сказали, что теперь моя жизнь относится к одному из чудес света, слишком уж много крови я потерял на момент, когда патрульный увидел
За эти два месяца, что я провел в больнице, они только и делали что говорили, говорили, но я не слушал их. Мои мысли были заняты другим.
Я не думал о мотиве, который подтолкнул Лилиан на такой поступок. Напротив, отчасти мне даже стало ясно, что все ее личности, успел я с ними познакомиться или нет, все они – лишь плод ее игривого желания перевоплотиться в другого человека. От начала и до конца все было безумной постановкой. А я случайно попался на роль статиста, который возомнил себя в главной роли.
Все было игрой, кроме одной мелочи…
Поздним вечером я все-таки добрался до своей квартиры. Счета, счета, электронное письмо от дяди, который даже понятия не имел, что со мной случилось, поэтому и не навещал. Никаких следов возможного взлома, которого я, почему-то, даже ждал.
Первым делом я сел за ноутбук – банальная моторика, не оставившая меня даже после длительного отсутствия. Включив его, я обнаружил себя в полнейшей пустоте. Не хотелось работать, и плевать, что после такого долгого перерыва все придется начинать с самого начала. Не хотелось смотреть новости, произошедшие в мире за последнее время.
Смешно признаваться, но даже желание самостоятельно снять напряжение, которое терзало меня в госпитале, улетучилось.
И я понял, что мне необходимо.
Я открыл новый текстовый документ и решил выплеснуть все значимые события своей жизни туда, в экран, в горящий поток информации. Но на этот раз по-настоящему. Оставить все как есть, ничего не удаляя.
Месяц я писал свою хронику. Я засыпал за ноутбуком, я ел в этой же комнате, иногда расхаживая с тарелкой в руках, обдумывая, что я хочу поведать себе дальше. Несколько раз, от истощения, находясь в бесконтрольном состоянии, я просто отключал свою печатную машинку, не сохраняя ничего, как трус, как в старые добрые времена. И тогда, превозмогая сон, подкрепляясь злостью на самого себя, я снова продолжал вести внутренний монолог. Голос в голове не затыкался, он все нашептывал: «А ты помнишь? Помнишь это?»
Мое тело стало похоже на белоснежный саван, плотно окутавший скелет. Даже еще бледнее, чем в день выписки. Знали бы доктора, как глубоко в задницу я закинул их предписания о правильном питании, чтобы восстановить баланс веществ и насыщенность крови.
Изо дня в день мне становилось все труднее дышать, легкие стали слабы, как у больного пневмонией. Но история гипнотизировала меня. Мне казалось, что я знал больше, что я заглянул в душу каждому человеку, которого я встречал на своем жизненном пути.
Иногда я смеялся от созерцания написанных моментов моей жизни, что вызывали смех. Иногда плакал, читая о том, что заставляло меня плакать.
Однажды утром я проснулся от чувства, будто кто-то жег мое тело огромной лупой, как муравья. Вскочив на кровати, я понял, что это внезапно взошедшее в наших краях
солнце. Организм начал
Я задернул шторы, но это не помогло, температура не спадала, мне становилось душно. Пришлось сломать кровать и сделать из нее подобие ящика, в который помещалось мое тело.
Я начал писать только ночью. Это сокращало общее время, проведенное за воспоминаниями, но ночью я и чувствовал себя лучше – свежесть из раскрытых окон радовала меня, тело бодрилось. В некоторые ночи я даже выходил на прогулку и за припасами и не возвращался до самого утра.
Во время одной из таких прогулок я задумался о предписаниях врачей. Мне стало страшно от того, насколько худым и бледным я становился. Мне нравилось мое существование, оно было явным подтверждением моей теории об усиленном обращении к мозговой деятельности уставшим без сна организмом. Но пугало меня то, что в один определенный момент я мог просто растаять, не проснуться или не поднять свое тело из кровати.
В момент размышлений показался силуэт впереди. Это был парень лет двадцати пяти-восьми. Он был пьян.
Когда мы поровнялись, он специально толкнул меня плечом.
– Эй, какого хрена! Ты что себе позволяешь?
Я ни слова не ответил. Немного испугался, но мозг работал на полную катушку, предсказывал все, что происходило вокруг. Я знал, что он делает в этот момент, провоцирует, ищет приключений.
И так же я знал, что силой мне его не взять, особенно в том состоянии, в которое я себя поверг взамен чистого разума.
– Значит, в молчанку будешь играть? Посмотрим, как тебе понравятся такие игры.
Что-то щелкнуло, и в его руке блеснула полоса. Он сделал шаг вперед, а я чуть-чуть попятился. Адреналин опьянил мое измученное тело, как алкоголь на голодный желудок, в висках стучало, а руки и ноги наливались теплом.
В момент, когда он сделал рывок, я поймал его движение взглядом и толкнул его ногу, занесенную для шага. Он потерял равновесие и упал на дорогу. Когда его тело коснулось земли, послышался хрип. Я поспешил перевернуть его и увидел нож с выкидным лезвием, торчащий из его правого плеча. Он лежал на спине, глядя на рукоять без лезвия, что вошел в его тело глубоко настолько, что я не мог оценить его настоящую длину. Он не мог кричать, видимо, от удара о землю.
Я вытащил нож, с трудом, длиною лезвие было около пяти-шести дюймов.
И когда свет попал на оружие, я увидел пятна крови на нем. Они казались густыми, медленно скапывающими на куртку моей первой жертвы. Повинуясь мимолетному импульсу, находясь под действием наркотического адреналина, я всадил лезвие в аорту этому проходимцу.
Кровь заструилась, разошлась лужей за секунды, а я, как ребенок, который только что разбил вазу, не знал что делать. Совершенно не соображая, я упал на колени и принялся пить эту жидкость прямо из его шеи. Она была теплой, даже горячей, обжигала небо и пищевод, но вместе с жадными глотками в меня поступал алкоголь. Голова кружилась от неудобного положения, ноги затекли в один момент, но я не мог остановиться. Я продолжал пить до тех пор, пока неведомая сила не отдернула меня от тела и меня не вырвало. Стараясь, чтобы все выпитое не ушло с рвотой, я заткнул рот рукой и глотал позывы желудка. Через минуту все было кончено.