Город Последний
Шрифт:
Наконец мужчинам удалось втащить его в комнату и уложить на кровать: один сел Мику на ноги, второй на грудь. За всю схватку никто не произнёс ни слова – только женщина в красном вполголоса смеялась.
Теперь она подошла к нему с двумя таблетками на ладони: белой, большой и шершавой, и маленькой красной.
– Будешь пить?
Мик не ответил.
Она кивнула и ловко схватила его за нос. Прошло десять, пятнадцать, тридцать, сорок секунд. Лёгкие начало сжимать, в голове стучали гулкие удары сердца, но Мик уже был слишком зол, чтобы сдаваться. Да и страшно было
Тогда женщина быстро и как-то унизительно ткнула его оттопыренным пальцем в щёку и пропихнула в открывшийся рот таблетки.
Какое-то время всё оставалось по-прежнему, затем Мик заметил, что поле зрения сужается. Стены пропадали в тёмной тени, осталось только светлое пятно потолка и лицо старика справа. Оператора он уже не видел, но камера стрекотала. Где-то за ним, невидимая, стояла женщина. Светлый кружок белёного, покрытого трещинами и паутиной потолка, размывался наплывающей темнотой. Обострённый слух уловил скрип мела по доскам, которыми было забито окно – женщина что-то рисовала.
Наступила полная темнота, мир на мгновенье исчез – и в следующий миг Мик обнаружил себя в совсем другом месте. Ржаное поле, освещаемое неподвижным вечным закатом. Красно-оранжевые лучи мягко ложатся на сухие колосья, в стороне стоит брошенная ферма с выбитыми окнами и ржавой крышей.
Тут же были и старик с женщиной, только выглядели они ещё хуже и страшнее, чем раньше. Старик был давно мёртв, фальшивая борода криво свешивалась с равнодушного лица. Женщина здесь была голой; под белой, как мука, кожей, змеились густые сети синих сосудов. На животе они сплетались в густой и явно осмысленный узор: круги, треугольники, волнистые линии.
– Пошли, – хрипло сказала женщина. Ей было здесь трудно: она тяжело дышала, с всхлипами. На виске лихорадочно пульсировала вена.
Мик не стал спорить. Они пошли куда-то прочь от солнца. На красные и жёлтые снопы падали удлинившиеся тени. Стояла абсолютная тишина: только колосья чуть шелестели под ногами.
Впереди показался Город. Весь он выглядел как огромное заброшенное здание. Из пустых проёмов окон, казалось, нёсся неслышный крик.
Город они обходили по широкой дуге; раз, обернувшись, Мик будто бы увидел в одном из окон человеческий силуэт. Мальчик споткнулся, женщина тут же подхватила его и ударила белой мёртвой рукой по лицу.
– В окна не смотреть!
Дальше шли молча. Город вскоре (а может и не вскоре, время здесь не ощущалось) миновали, прошли мимо засохшей рощицы. С серых ветвей свисали толстые канаты.
Старик вдруг то ли прокашлял, то ли прокричал что-то. Только через какое-то время Мик уловил смысл фразы. Мертвец сказал: «Раньше я швартовал здесь воздушные шары».
Они шли ещё какое-то время, а затем поле внезапно кончилось. Трое стояли перед крутым обрывом, тянувшимся во весь горизонт. Здесь был узкий канатный мостик, уходящий в туман.
Они замерли на мгновение.
Старик с гнусным вздохом, тонким, булькающим и протяжным, уселся на край обрыва.
Затем женщина сказала:
– Иди, – и подтолкнула Мика.
Как только Мик понял, что его хотят заставить туда идти,
Мик цеплялся за сухие стебли, отчаянно упирался ногами. Женщина и Мик сплелись в борьбе. Её голое белое тело и сухие, как чертополох, волосы, были совсем рядом, касались Мика, а он касался их. Это было уже не страшно – просто мёртвое тело, не сравнимое с прятавшимся в тумане вечным ужасом. Мик только старался не трогать пульсирующих синих сосудов.
На мгновенье он, выворачиваясь, увидел старика.
Мертвец сидел на краю и равнодушно смотрел вперёд, в туман, даже не повернув к ним головы.
В следующее мгновение Мик обнаружил себя уже стоящим на краю моста. Женщина стояла перед ним, улыбаясь.
А за её спиной… За её спиной, далеко в поле, Мик увидел Зелёную Девочку. Изумрудный мазок на красно-оранжево-жёлтом поле. Она махнула рукой, и Мик как-то сразу понял, что нужно идти по мостику.
Страх пропал; равнодушно взглянув на женщину, он развернулся и пошёл вперёд. Кажется, она что-то поняла, хотела остановить его, протянула руку… Но не успела, а на мост ступить не решилась.
Мик спокойно шёл вперёд, в туман. Под ногами поскрипывали и покачивались доски. Как только мгла спрятала его, Мик увидел Девочку.
– Привет, – сказал он.
– Привет.
Она взяла Мика за руку и повела за собой. Туман почти тут же кончился, и они вышли к тому же закатному обрыву и полю. Ни Города, ни старика с женщиной не было – но вдалеке виднелась ржавая крыша фермы.
– Кто там, в тумане? И куда ведёт мост? – спросил Мик.
– На другую сторону, – серьёзно ответила Девочка. – А в тумане привратник.
– Мы его не встретили? Или ты и есть привратник?
Она со страхом рассмеялась.
– Нет, конечно, нет. Просто я знаю обходные пути. Пошли отсюда.
Она взяла Мика за руку, и они синхронно прыгнули вверх, в золотистое, с красными перьями облаков, небо.
Приземлился Мик лёжа на кровати в брошенной комнатке. Он встал: на полу валялось красное платье женщины и одежда старика.
От оператора не осталось ничего. Уходя, Мик заметил на пыльном полу три, а не четыре цепочки следов.
Мик сделал паузу, отхлебнув кофе.
– Есть над чем задуматься, – заметил я.
– Точно, – сказал он. – Есть.
– И что же было дальше?
– Нужно было спасать Зелёную Девочку, она же осталась в том жёлтом доме. Петер мог её украсть. Я долго плутал, пока не добрался до центра. Там уже было проще. В притворе одного собора я взял картошки и лука – их специально оставляют для разных незаметных бродяг.
И отправился на берег реки. Там были огороды, и я отлично замаскировался, стянув шляпу с пугала. Сидел там до вечера, палил костер и удил рыбу. И наблюдал. Дом был пуст. В сумерки я тщательно затоптал угли и, прислушиваясь к плеску воды, прокрался наверх, к дому. Ни одно окно не светило. Я обошёл его по кругу и наконец швырнул в стекло камень. Никого и ничего.