Город темной магии
Шрифт:
Макс насупился.
– Нет, ничего подобного. Нико всегда возбуждается, едва увидит что-нибудь блестящее… Я имел в виду совсем другое, – он помахал в воздухе чертежами. – Когда в тридцать седьмом году во дворце вставляли стекла, окон было пятьсот восемнадцать. А сейчас их пятьсот семнадцать.
Они молча пошли дальше. Недостающее окно… Как в той детской книжке, которую им читали в школе. Для Синди и Салли это могло означать только одно: тайную комнату. Макс учился в четвертом классе вместе с ней. Помнил ли он ту историю? Сара была уверена, что он даже не поймет, о чем речь, но по какой-то причине не могла заставить себя спросить.
– Шестой князь Лобковиц однажды отгородил часть
– Наверное, твой дедушка последовал его примеру, – предположила Сара. – Отгородил библиотеку стенкой перед приходом нацистов.
– А учитывая угрозу со стороны коммунистов, он оставил ее отгороженной и после того, как вернулся во дворец в сорок пятом. И порадовался, что не стал ее вскрывать, когда в сорок восьмом он был вынужден бежать. И никогда никому не говорил о тайнике. Сара, послушай меня. Ты помнишь ту книгу, в четвертом классе? – внезапно спросил Макс. – Думаю, не помнишь. Там рассказывалось о…
– Не помню? – взорвалась Сара. – Да я искала ее всю жизнь!
– Ее написал мой дед, – пояснил Макс. – Он напечатал только несколько копий, исключительно для семьи. Я принес ее в школу и дал учительнице для вечернего чтения.
Сара застыла как вкопанная. Она пыталась переваривать информацию.
– Но девочки в рассказе… Синди и Салли… Они ведь были американками!
– Ну и что… – задумчиво пробормотал Макс. – Может, это было послание моего деда потомкам, на случай, если мы когда-нибудь вернемся сюда… Он хотел дать нам понять, что во дворце есть тайная комната.
Макс уже поворачивал обратно, в сторону дворца. Прибежал Мориц и присоединился к ним, вывалив язык набок.
Сара схватила Макса за руку.
– У тебя еще есть экземпляр книги? Я до сих пор гадаю, чем она закончилась. Потому что… ну, ты знаешь…
Она испытывала глубокое потрясение. Ее глаза наполнились слезами.
– Я найду ее для тебя, – заверил ее Макс, вытаскивая один из своих нелепых носовых платков.
И в этот момент тихий утренний воздух пронзил душераздирающий вопль. Из второго двора послышались крики.
История еще не закончена, решила Сара и бросилась за Максом.
Они завернули за угол собора святого Вита и промчались под аркой, ведущей во второй двор. Макс и Сара оказались там одновременно с первыми охранниками и лоточниками, появившимися с противоположной стороны. Здесь имелся изящный фонтан, но не он привлек внимание служащих. В нескольких шагах от него располагался старинный колодец, накрытый огромной узорчатой металлической клеткой, который Элеонора показала Саре в первый же день по прибытии в Прагу. Сара всегда думала, что в клетке запросто может поместиться человек. И теперь у нее появилось доказательство.
С крюка, подвешенного под металлическим сводом, свисало тело обнаженной женщины. Покрытое запекшейся кровью.
Во дворе мгновенно закипела бурная деятельность; охранники принялись что-то кричать в рации. Сара задрожала, ей было нехорошо. Макс пытался обхватить ее рукой, защитить ее.
Но Сара уже разглядела лицо женщины в клетке. Это была Элеонора.
Глава 31
Шарлотта Йейтс потянулась за своим инкрустированным портсигаром. Теперь она изжевывала по шесть-семь соломинок в день. Привычка, признак напряженности. Однако люди вели себя по-идиотски, что расстраивало и угнетало. А иногда вызывало некоторую напряженность. Шарлотта была достаточно умной женщиной, чтобы признать это.
Вот Майлз, например. Настоящий идиот, неподдельный. Неужто он думал, что может
В аэропорту не обошлось без небольшой заминки, когда русский агент попытался перехватить Майлза по пути к кассе авиакомпании KLM. К счастью, агент Шарлотты, в отличие от русского, был бывшим десятиборцем.
Майлза мягко убедили, что ему не нужен никакой Амстердам. Будем надеяться, что перелет до Вашингтона ему понравился. Естественно, Шарлотта распорядилась, чтобы Майлза поместили в эконом-классе. В конце концов, она ведь республиканка. Первый класс – для друзей, лоббистов и спонсоров, а не для малодушных клевретов. Она подчеркнула, что у Майлза ничего не должно быть сломано, однако долгий одиннадцатичасовой перелет, наверное, не очень приятен. Кроме того, Майлз был лишен возможности посетить туалет, но тут ничего уж не поделаешь! Никогда не знаешь, что человек прячет у себя в трусах, поэтому предусмотрительная Шарлотта дала агенту четкое указание: никаких ошибок. Конечно, тот мог попросту избавить Майлза от портфеля еще в Праге, но лучше так, как есть. Шарлотта предпочитала сама разбираться со своими делами.
Однако ее взбесило, что Майлз решил, будто он может выступить против нее. Против нее! Вот что происходит, когда носишь фальшивые очки и брючные костюмы баклажанного цвета: люди начинают считать тебя безобидной. Умеренной. Сочувствующей. Точно так же было во время ее сенаторской кампании, когда Шарлотта согласилась добавить в прическу карамельные прядки и завести пару французских болонок. Боже, ну и гадость! Но «избирателям» нужны подобного рода знаки, иначе они никогда не простят тебе того, что ты умна, да еще и женщина… Шарлотта отстраненно подумала о том, что сталось с собачонками – как бишь их звали?
…А сейчас Майлз трясется за дверью ее кабинета. Он ждал Шарлотту уже два часа. Ему разрешили наконец сходить в туалет, бедняжке, – видеонаблюдение в здешних туалетах было на высшем уровне. Имелась даже возможность приблизить изображение. Именно так она узнала, что Майлз не слишком щедро одарен природой. Впрочем, в данном случае следовало проявить снисходительность. Ничего удивительного, если он несколько увял – страх может оказывать на мужчин подобное воздействие, а ведь ему пришлось провести одиннадцать часов в самолете рядом с гориллоподобным агентом, дышащим чипсами ему в лицо.