Город темной магии
Шрифт:
– Сколько времени у вас находятся эти письма? – спросил, наконец, Янек.
– Дня два-три.
– И вы собираетесь их вернуть автору? И как раз об этом вы и хотели посоветоваться со мной? Потому что вы чувствуете – знаете, – что было совершено преступление. Возможно, очень много преступлений. Значит, письма – лишь вход в темный и грязный тоннель.
– А если нет? – в отчаянии крикнул Майлз.
– Кто знает… Вероятно, мы читаем обычные любовные письма голубков, которые наделали глупостей. Мы все порой делаем глупости.
– Янек!
Сара услышала скрежет ножек отодвигаемого кресла, стук поставленного на стол стакана.
– Я
– Простите меня, – произнес Майлз. – Мне стыдно за себя. Мы не… считайте, что никакого разговора не было. Не знаю, что на меня находит в последнее время.
– Назовем это Прагой, – угрюмо отозвался Янек. – Город секретов и шепотов, мой друг. Даже вы уязвимы. Вам надо тщательно обдумать мои слова, но и я не могу утверждать, что я прав. Это вопрос вашей совести.
Воцарилась тишина, которую нарушил усталый, но покорный голос Майлза:
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Завтра я… в общем, завтра.
До Сары донесся скрип кресла и звук закрываемого сейфа.
– Я выпущу вас, но мне надо принять… решение, – сказал Майлз.
– Естественно. А я вернусь в Нелагозевес, к своей охоте за интригами некоторых в высшей степени мертвых людей. Я тоже уязвим. Однако безопаснее читать любовные эпистолы тех, чьи преступления давно позабыты. Призраки, мой друг, ведут себя тихо.
Саре показалось, что она упадет в обморок, настолько велико было ее облегчение. Майлз с Янеком уходят, они уже покидают кабинет! Их с Максом не застукали!
Она подумала о том, что ей довелось услышать. Американка из ЦРУ в семидесятых годах имела роман с агентом КГБ Юрием Беспаловым и сама стала двойным агентом. Эта женщина, сказал Майлз, сейчас вращалась во властных структурах и была «другом» музея. И она искала письма, которые нашла Элеонора.
– Майлз сказал, что собирается вернуться, – прошептала Сара. – Надо выбираться отсюда.
Макс приоткрыл шкаф. Они вывалились наружу и бросились бегом по коридору. Поблизости раздался чей-то громкий возглас на чешском. Кто-то отозвался – Майлз? Макс и Сара с бешеной скоростью мчались вниз по лестнице. Они пронеслись по узкому проходу, Макс свернул за угол, проскочил еще одну лестницу, протащил Сару через абсурдно низенький проход и выскочил в другой коридор. Сара не имела представления, в какой части замка они находятся, но внезапно поняла, что они очутились перед ее подвальной комнатушкой.
В следующую секунду они оба влетели в спальню, захлопнули за собой дверь и прислонились к ней, тяжело дыша.
В лишенном окон помещении Сары было еще темнее, чем в кабинете.
– Ты в порядке? – прохрипел Макс.
Сара покачала головой, затем поняла, что князь ее не видит.
– А ты как?
– Нормально, – шепнул Макс. – Что будем делать?
– Боже мой, что вы затеяли? – раздался из глубины комнаты знакомый гнусавый голос.
Сара пошарила по стене, нащупала выключатель.
Глава 29
Называть его Николасом в данных обстоятельствах было бы несколько чрезмерной формальностью.
– Нико, – прошипела Сара, – пожалуйста, наденьте какие-нибудь штаны!
Она отвела взгляд, но прежде успела заметить, что интимные части у крошечного человечка были отнюдь не маленькими. По правде говоря, они были прямо-таки непропорционально большими. Ничего удивительного, что его жена выглядела такой довольной.
– А после постарайтесь объяснить, что вы здесь делаете, – добавила она.
– Я был бы рад облачиться как подобает, – отвечал Нико с широкой улыбкой, – но у меня связаны руки. В буквальном смысле.
Он кивнул себе за плечо. Макс с Сарой переглянулись.
– Камень-ножницы-бумага? – предложил Макс. Сара уничтожающе поглядела на него.
Она набросила полотенце на обнаженную нижнюю часть тела Нико, а Макс подошел к кровати и принялся распутывать веревки, привязывавшие руки карлика к кроватной раме.
– Mille grazie [56] , – вымолвил Нико, разминая руки и плечи и наматывая на себя полотенце. – Более я вас не побеспокою.
56
Тысяча благодарностей (ит.).
– Ну, нет, – возразила Сара, передергиваясь при мысли о лилипутских принадлежностях на своей подушке. – Требую объяснения сейчас же. Или мы привяжем вас обратно туда, где было.
– Я мог бы потребовать того же от вас двоих. Почти три часа ночи!
– Говорите, – властно потребовала Сара. Ее тон даже Макса заставил выпрямиться.
– Я принимал ванну, – начал Нико. – Решил как следует расслабиться, наслаждался процессом. Было так любезно с вашей стороны, Макс, выделить мне комнату во дворце, чтобы я мог ночевать, когда задерживаюсь здесь. Хотя Оксана жалуется…
– Переходи к сути, – прервал его Макс.
– Кто-то вошел в ванную. Я сказал: «occupato» [57] , но прежде чем я успел обернуться и посмотреть, меня ударили по голове. Вот, поглядите.
На затылке у Нико действительно имелась здоровенная багровая шишка. Сара дотронулась до нее, и карлик дернулся.
– Она настоящая, – сварливо заметил он.
– Вы не запираете дверь, когда принимаете ванну? – спросила Сара.
– Что же в этом удивительного? – отозвался карлик. – Как бы там ни было, очнулся я голый и привязанный к вашей кровати. И лишь благодаря тому, что мне однажды довелось провести лето в Сибири с группой кочующих акробатов, я сумел с грехом пополам натянуть на себя вашу футболку. Была предпринята героическая попытка добраться и до ваших штанов, но они были слишком далеко… А теперь рассказывайте, что случилось с вами.
57
Занято (ит.).