Город тысячи солнц
Шрифт:
— Тебе четырнадцать полных универсальных лет. — ответила она. — И сегодня я впервые почувствовала, что действительно хочу тебя. В сексуальном плане, я имею ввиду. Средний возраст совершеннолетия у людей, и подобных им рас - это 16.3 универсальных года по развитым цивилизациям. Выходит, я не только дура, шлюха, но ещё и, гм, любительница маленьких мальчиков. До этого я оправдывала себя, что это такие подарки для молодого друга и реального влечения нет, так что норм, и я такая вся себе добрая любовная фея, словно прекрасная школьная учительница, но может, я просто прятала это глубоко в себе. Я безнадежна.
Я задумался. Этот сеанс женского самобичевания надо как-то прервать. Эдак у нее показатели учебы упадут, поступление-то скоро. Что бы такого сказать, чтобы не усугубить? Сказать что мне плевать? Или только
— Современные представления о педофилии в городе кажутся мне очень странными. — решил чуть перевести я тему от дур и шлюх, фокусируясь на одном. — Я имею в виду, к чему ограничивать разумных, прошедших половое созревание, в любовных отношениях? Это какой-то странный культурный выверт, приобретаемый с цивилизованностью такого высокого уровня и непонятно почему неизлечимый. В итоге выходит, что куча неудовлетворенных подростков страдают половину юности от неисполненных желаний, а такая же куча мечтательных девушек проводит её в поисках принцев на космическом корабле, совершенно игнорируя сверстников. Вместо того чтобы потрахаться и завести семьи. В деревнях в моем родном мире к четырнадцати порой несколько детей имеют, а молодой мужчина уже годами на охоту ходит, жизнью рискуя, и никто трагедии из этого не делает. Я в десять убивал тварей, которые десяток деревенских мужиков задрать могут. Один на один, когда учитель стоял рядом, и сообщал мне перед боем, что если я сдохну - то это мои проблемы. И вообще, если вспомнить общий курс генетики и возможности генетических модификаций, если уж так хочется отодвинуть вступление подростков в такие отношения, то почему бы не переделать геном, отодвинув созревание на срок попозже?
— Ну, если хочешь мое мнение, то это своего рода тест на взросление. — ответила девушка. — Не на физическое, а на социальное, что тоже очень важно. Если разумный пережил период гормонального шторма, при этом нормально функционируя в обществе, когда эмоционально тебя бросает из стороны в сторону так, что чуть с ума не сходишь, то и в будущем такие скачки выдержит, не навредив себе и окружающим. Цивилизованность требует спокойствия большинства, и чем она выше - тем больше. А если позволить подросткам снять гормональный шторм классическим, природным образом, они, конечно, будут более спокойными, но ценного опыта не получат, и дальше больше рисков для общества от нестабильного разумного. И, кстати, ты-то конечно по себе судишь, ибо всё ещё считаешь себя в голове старым дедом. А вот что бы ты подумал, если бы, я не знаю, школьная учительница соблазнила твоего сына в одиннадцать… Или лучше - школьный учитель - дочь? — девушка посмотрела на меня с лукавым, коварным прищуром.
— Сына бы похвалил, что не пришлось для него шлюх искать, и по плечу бы похлопал. — сразу ответил я. — А вот дочь…
Эта мысль почему-то вызвала у меня резкую неприязнь.
— Ага, попался. — довольно кивнула Килия. — Совсем другое дело, да? Шовинизм попер. Мужские инстинкты собственника - молодой волк на стороне волчицу нашел, это он молодец, гены распространяет. А вот если кто молодую волчицу из стаи отбил, так это караул, самку отобрали, которая детей рожать может.
— Дочь не может рожать от тебя детей. Инбридинг ведет к появлению генетических дефектов, инбредная депрессия. — припомнил я общий курс генетики. — Так что странная мысль, конечно. Ты права, это словно нечто инстинктивное. Надо будет подавить в себе. Разум превыше материи. Если говорить разумно и рационально, не должно быть никаких ограничений, если дочке понравилось, и вреда для здоровья нет.
— Вообще-то может. — огорошила меня Килия, подливая масла в огонь. — Расы со стабильным, качественным геномом, могут проводить десятки поколений без генетических дефектов - своего рода страховка, природная или искусственная, на случай критической просадки популяции. Например, это келестийцы. Или… Твоя раса, звездные эльфы. У нас это случайно сложилось - а у твоей расы генетики когда-то поработали. Так что ты вполне можешь иметь от меня дочерей, а потом иметь их в ином смысле. И внучек, и правнучек…
Меня передернуло.
— Могу. — сухо отозвался я. — Но не буду.
Девушка взвизгнула от щекотки, и нажала кнопку возвращения кресел внутрь кабины, сдвигаясь чуть в сторону.
— Ну, пока до суровой шикарности тебе далеко. — улыбнулась Килия. — Пока ты просто симпатичный молодой блондин.
Я улыбнулся, понимая, что отвлечь её мне удалось, и освободил место пилота, позволяя девушке сесть за штурвал - мне предстояло еще закончить анкету. И, к моему удивлению, что-то облегчилось в душе после этого разговора. И ответить на все вопросы мне удалось легко - больше не сомневаясь в себе ни секунды. Келестийца повеселела за рулем, но дальше молчала, бросая на меня иногда задумчивые взгляды. Уже дома, в квартире, она вдруг просияла, и сказала:
— О! Я придумала.
И принялась набирать что-то на компьютере. Мне внезапно пришло сообщение от Лазеракса:
Лазеракс: Твоя жена подала запрос на пересмотр дела о твоем нанесении ей вреда. Может, мне посоветовать тебе семейного судью и хорошего семейного психолога?
Е.Г: Ну что ты сразу начинаешь, подала и подала, удовлетвори запрос и пересмотри.
Лазеракс: Обвинения сняты в связи с запросом пострадавшей стороны. Свадебный союз и брачный контракт аннулирован.
— Я снимаю свое требование о постельных долгах. — хмыкнула девушка. — Как ты там говорил? Настоящие подарки - не требуют ответа? Вот пусть так и будет. И вообще, раз ты такой шовинист и сексист, я за тебя выходить больше не буду - останусь свободной девушкой. А то ещё решишь в семье свои старые патриархальные традиции заводить, а мы, прекрасные девушки перекрестка, сильные и независимые особы, так и знай!
Я вспомнил дрожащую от пары трупов кошкодевочку, лениво почесал щеку жестом бывалого вдовца, и осведомился:
— Значит, в койку не пойдешь?
— В смысле не пойду? — возмутилась Килия. — Пойду, конечно. Тебя еще учить и учить.
И мы пошли.
Следующим утром, впрочем, келестийка была предельно серьезна и вызвала меня на ещё один разговор, прочем, уже не о наших отношениях - а больше о моих взглядах.
— Эрни, пожалуйста, воспринимай серьезно проблему, о которой мы вчера говорили. В городе… Скажем так, всё далеко не идеально с педофилией. То, что у нас с тобой было, это так, детские шалости, и мелочь, но законы, ограничивающее подобное, нужны для реальной защиты детей. Ты говорил о генетических модификациях, и они возможны… Как тебе, например, такая, которая вызывает у девочки половое созревание лет в 8-9, а также ускоряет развитие мозга настолько, что она к этому времени заканчивает учебу, получает гражданство, и, воспитанная в определенное культуре, добровольно и с песней идёт быть наложницей к какому-то старому козлу в гарем? Всё законно и легально, не запретишь же разумному свой геном менять, чтобы у него такие дети рождались. А на деле - мерзость первостатейная. Или ещё хуже - например, можно улететь за пределы города, родить ребенка, и не регистрировать его генетическую карту - потому что детьми города считаются именно те, кто попали в базу. Дальше вуаля, ошейник на шею, дитя на положении раба, и с ним совершенно легально можно делать всё угодно, воспитывая какими угодно пытками. Я занималась освобождением таких детей. — чуть убитым голосом призналась девушка. — От их историй… Вообщем, тяжело это. И это я не говорю про обычных рабов из диких миров - это мы говорим о своих, о детях жителей города.
Не знаю, что отразилось у меня на лице, но явно ничего хорошего. Немного помолчав, я честно ответил:
— Мне многое в городе не по душе. Но я достаточно умен, чтобы не считать, что я могу построить общество лучше. Я и такого бы не смог построить. Так что я выдержу собственную неприязнь. Потому что не может быть настоящей свободы, если у разумных нет возможности творить зло. Учитывая, что добро и зло для многих - понятия субъективные, для кого-то тирания добра может оказаться ничуть не лучше тирании зла. Я хотел бы, чтобы Аркантракс стал лучше… Но не буду вредить ему, чтобы сделать это. Как бы то ни было, этот город дал мне шанс - и я отвечу ему взаимностью.