Город. Хроника осады
Шрифт:
Хоть основной очаг боев идет на убыль, все отчетливей и ближе слышна одиночная стрельба.
— Дальше не проедем, – Саммерс привлекает внимание хлопком по двери и указывает вперед. – Припаркуйся.
Проезд наглухо перегорожен завалами. От дома к дому посреди улицы возвышается стена из уложенных мешков и всякого хлама. Ли даже свистит, оценивая масштабы работ. Защитники время даром не теряли. Взглянув на общую картину, город предстает лабиринтом смерти.
В подтверждении, не доехав до баррикады пятьдесят метров, застывает готский танк. Корпус почернел от гари, свернута сорвавшаяся с катков
– Генерал, сэр, — к джипу, отделившись от группы разведчиков-велосепидистов, подходит Майкл.
Вооруженный винтовкой, капитан вытягивается струной и перекладывает оружие на караул. Довольная ухмылка вызывает навязчивое желание послать к далекой матери. Кому война, а кому праздник. После случая с лейтенантом в пригороде, капитан фанатичнее уличного проповедника.
— Что тут происходит? – бурчит Ли, обходя капитана по широкой дуге.
Майкл оборачивается.
На баррикадах не прекращает кипеть работа. Завалы, наверняка с немалым трудом возведенные, разбирают все те же ольховцы. Настоящие, а не ряженные для патриотических съемок актеры. В основе женщины и подростки, через боль и стиснутые зубы ворочают тяжелый мусор. Люди то и дело злобно оборачиваются, но под угрозой штыков не ропщут. Курящие пехотинцы не гнушаются отбрасывать сальные шутки и подгоняют подневольных криком.
– Симерийцы отступили, – вяло, будто и не кипел час назад бой, говорит капитан. Он показывает за спину. – Те, кого мы не убили или не рассеяли, отошли на другие позиции. Думаем обустроить на многоэтажке пункт корректировки огня. Внутрь пока саперы вошли.
Бригадный генерал задирает голову, щурясь на солнце рассматривая здание. Добротный дом из красного кирпича. Пусть и посеченные осколками, стены хранят остатки вьющегося вокруг рам декора. Да и при бомбежках считай не пострадал, толстую кладку не просто разворотить — строение стоит уверенно, вросшим в землю истуканом.
"Тут и временный штаб можно разбить", — мимоходом думает Ли.
– - А там что? – Саммерс указывает на клубы дума, поднимающиеся с соседней улицы.
– Еще две машины подбили, – с дельным равнодушием пожимает плечами капитан.
Генерал-майор сдавливает брань, лишь шевелятся в беззвучной злобе губы.
"А ведь и суток не прошло", – перед глазами все еще маска ужаса и смерти обгорелого лица танкиста.
Ольхово за последние часы грозит превратиться в кладбище бронетехники. Особенно тяжело вот таким малым танкам, вооруженным лишь несколькими пулеметами. Не имея достаточно угла подъема, миниатюрные коробки становятся легкой мишенью для засевших на верхних этажах.
– Передай по всей бригаде, пусть донесут до каждого взвода в отдельности, – Саммерс оборачивается к сидящему в авто связисту. – Не бросайте танки далеко вперед. Пусть продвигаются медленно, позади пеших.
Самодур Гранд превращает штурм в театр абсурда. Как и ожидалось, плотная, но беспорядочная канонада почти не принесла результата. Вошедших в город готов продолжают кусать засевшие люди Швецова. Казавшееся наглухо похороненным, здание в самый неожиданный момент огрызается ружейным огнем. Однако все еще можно
– Поберегись! – кричит взгромоздившийся на верхушку завалов наблюдатель.
И первый же бросается вниз, путаясь в ремне длинной винтовки и рискуя сломать шею. Зазевавшийся Ли реагирует недостаточно быстро, увидев круглый предмет, разбрызгивающий в полете искры. Взрыв хлопает прямо в воздухе, едва не потонув в гомоне и визге окружающих. Штатские и солдаты падают на землю, кто где стоит.
"Давно я на передовой не был", – не смотря на угрозу, ситуация генерала веселит.
Упал Саммерс неудачно, больно стукнувшись коленом. Выглаженный, вычищенный до блеска френч покрывает палая листва и репьяхи. Съемочная команда до сих пор прячется за джипом, отчаянно хватаясь за борт и рассеянно смотря по сторонам. Прихрамывая, командующий все же отмахивается от помощи подбежавших бойцов.
– Как такое произошло? – Ли осматривается, но кажется никто не пострадал. Разбежавшихся недалеко ольховцев сгоняют обратно. Тут и там испуганные люди протестуют, одну из гомонящих женщин бьют прикладом в лоб. – Откуда у Швецова минометы?
– Никак нет, сэр, – отвечает Майкл, равнодушно глядя за действиями пехоты. Люди продолжают протестовать и в воздух несколько раз стреляют. Капитан, отвлекшись на секунду, делает знак рукой. Разведчики присоединяются к стрелкам, волоком затаскивая людей на работу. – Катапульта.
Генерал смотрит на Майкла, как на умалишенного.
– Обыкновенная катапульта, – пожимает тот плечами, – они ее в конную повозку установили. Стреляют старыми фитильными гранатами. Третий раз уже обстреливают, все никак изловить не можем.
Только теперь, приглушенные расстоянием, доносятся раскаты госких минометов. Мины, одна за другой падают через несколько улиц к востоку. Одна, угодив видимо в дом, поднимает высокий столб пыли и деревянных обломков. К бесчисленным огненным очагам присоединяется очередной.
Саммерс отходит на трясущихся ногах, дабы опереться о кузов джипа. Что не так с этим городом!? Непонятно откуда взявшаяся магия, теперь еще и катапульты.
"Что дальше ждать от этих полоумных?" – обескураженный увиденным, Ли лихорадочно откусывает кончик сигары, с раздражением едва не развернув пол листа.
Поднося огонь, отвлекается на карканье столпившихся птиц. Только теперь генерал замечает шокирующую картину. На фонарном столбе подвешено тело, с едва угадывающимися человеческими чертами. Во многих местах прострелянное, остервенело исколото штыками и саблями до неузнаваемой массы. Падальщики успевают истерзать лицо до кости, голова трепыхается на обглоданной шее.
Сигара выпадет из губ генерала.
– Это что? – бессвязно бормочет. – Ребенок?
– Ну да, – командир разведки поднимает голову, с улыбкой глядя на труп. Он с удивлением оборачивается к генералу, будто не понимая застывшего на лице Ли ужаса. – Маг. Из подвала выскочил, на него и внимания не обратили. Через секунду танк загорелся. Теперь как детей видим ...
Генерал оказывается возле развязно стоящего капитана одним широким шагом. Кулак врезается в скулу, повергая неготового Майкла наземь. Барахтаясь в пыли подобно таракану, он жестом останавливает сунувшихся вперед подчиненных.