Города в поднебесье
Шрифт:
— Нет, — с сожалением ответил я, хотя больше всего мне хотелось соврать. — Жаль, но я не врач.
— Ну ничего! — подбодрил меня Пибо. — Может, кто из матросов решит завязать со всем этим, и тогда тебя могут взять на его место. А так и «на скале» устроишься… Кто там у нас ближайший, Лара?
— Тероник, — девушка поморщилась. — Та ещё дыра…
Мы остановились у двери склада. Лара достала ключи и открыла дверь.
— Пошли, подыщем тебе шмотки. Какой у тебя был размер?
— Пятидесятый — плечи, сорок восьмой — бёдра. Рост…
— Рост я и сама вижу, —
— Сорок четвёртый…
— Ничего себе у тебя ласты! — девушка засмеялась и, кстати, совсем не зло. Впрочем, я и не обиделся на «ласты» и тоже улыбнулся.
— Так… Исподнее — комплект. Матросские штаны, рубаха, тёплый жилет… Куртка! Извини, выдаю простую, с лёгким подбоём. Нормальную все сами себе покупают. И ещё — вот тебе кожаные маска и перчатки! Так… Сапоги — хорошо, есть твой размер… И два комплекта тёплых носков.
— Хватай всё в охапку! — распорядился Пибо. — В каюте тебя оденем.
Я хотел уточнить, что не хотел бы оголяться перед девушкой, но Лара правильно истолковала моё смущение.
— Не боись! Пока одеваешься, тебе Пибо поможет, а я за дверью подожду.
Собственно, каюту мне выделили такую, что впору плакать. Всё, что там умещалось — это откидная лежанка, откидной же маленький столик и вешалка на стене. У матросов каюты были просторнее, но, как объяснил мне Пибо, ни одна пока не пустовала. Поэтому меня заселили в «гостевую», куда обычно и попадали «подобрыши» вроде меня.
Одежда напомнила мне архивные иллюстрации из девятнадцатого века. Трусы были явно больше похожи на шорты и крепились на завязках. К ним в комплект шла майка-алкоголичка — впрочем, довольно плотная. Рубаха была с обычными пуговицами, с той лишь разницей, что здесь их делали из дерева. А вот штаны, как и трусы, удерживались с помощью завязок и ширинки на всё тех же пуговицах. Ну, спасибо, хоть есть эта ширинка… Я боялся, что и носки окажутся на каких-нибудь подвязках, но нет — они были просто шерстяными и надевались только на ступню.
На ноги натягивались сапоги из какой-то мягкой кожи. Для стопы и лодыжки имелась меховая подкладка. Застёжки на голенище не было — только завязки на пуговицах, которые надо было распустить, чтобы просунуть внутрь ногу. После застёгивания на нужные пуговицы, голенище плотно обхватывало ногу и штаны, тем самым обеспечивая утепление. В итоге выглядело всё как ботинки вкупе с обмоткой ноги у солдат в гражданскую. Или как военные ботинки с натягивающейся на них штаниной — как на иллюстрациях с иностранными солдатами (если честно, я и не помню, из какой страны).
Завершали моё преображение шерстяной жилет, прикрывавший тело вместе с плечами, и мягкая куртка с капюшоном. Куртка очень напоминала пуховики и ватники, вот только внешняя ткань была плотной. Наполнитель был похож на вату — но что там на самом деле, я не знал. Мехом моя куртка подбита не была, как у Пибо или Лары, но я и за такой наряд был очень благодарен.
— Маска и перчатки — для выхода на палубу, — Пибо кивнул на оставленные на кровати принадлежности из коричневой мягкой кожи. — Защищают от ветра. Но я бы не рекомендовал
Девушка приоткрыла дверь и заглянула в каюту.
— Раз у тебя выходной, то он твой, Лара. А я побегу!
— Беги, — кивнула девушка, а когда техник спешно ушёл, оценивающе осмотрела меня. — М-да, жмотит кэп… Принцессы из тебя, Золушка, конечно, не получилось… Когда он меня подобрал, сразу выдал нормальные комплекты. Хотя я сразу стала карго… Зря, кстати, сказал, что не знаешь медицины. Тут много знаний обычно и не требуется.
— Я ведь не знал, — пожал плечами я. — А врать не хотелось…
— Не соврёшь — не повысят! — философски заметила Лара. — Если тут не объявлять громогласно, что ты молодец и вообще очень крут, то никто на тебя внимания и не обратит. Так что вот тебе мой первый совет: не стесняйся привирать.
Я кивнул, хотя совет мне и не слишком понравился.
— Ты голоден? — спросила Лара. — До завтрака ещё нескоро, но можно перехватить пару бутербродов.
— Голоден, — кивнул я.
— Тогда пошли в столовую для матросов. Сейчас там всё равно пусто. Кто на смене, кто спит…
Вместе с Ларой мы снова спустились вниз, заняли один из пустых столов и повесили над ним на специальный крючок фонарь — всё тот же, с которым меня забирали.
— Утром здесь откроют ставни, — кивнула Лара. — И фонарь будет не нужен. А пока так… Я поищу на складе: может, и найду тебе старенький фонарик — будешь пользоваться до высадки. Кэп экономит в последнее время, просто жуть… Неудачные выдались последние поездки…
Я хотел было сказать, что зря тогда они меня подобрали — я и сам невезучий, и вдруг своё невезение распространю на них — но вовремя прикусил язык, представив, как на меня сразу и навесят всё, что только можно. Девушка тем временем — пока я искал внутри себя рассудительность и предусмотрительность — погромыхала чем-то на камбузе и вернулась, притащив кувшин, краюху хлеба, кусок сыра и несколько полосок сухого мяса. Рядом с кувшином встали две деревянные кружки, в которые девушка налила какой-то напиток.
— Раньше у нас всегда была дежурная снедь, — сказала она. — А теперь вот чем питаемся… Надеюсь, хоть в этот раз повезёт выгодно сбыть товар. Так, в кружке — молос, местный аналог молодого вина. Делают из каких-то ягод, а когда пьют, разбавляют водой. Точнее, добавляют его в воду. Гадость страшная, но нормальные вина здесь стоят столько, что желание пить вообще пропадает…
— Почему?
— Ты пей и ешь! — строго сказала девушка. — А не вопросы задавай. Если я на все вопросы буду отвечать, то за ночь не успею всё рассказать. А мне надо тебе вводный инструктаж дать, да и поспать бы надо ещё. И не оглядывайся в поисках ножа — ешь прямо так! Сыр, хлеб, мясо — всё вприкуску, а то сейчас некогда. Что не доешь — завернёшь в тряпицу и заберёшь с собой в каюту. Считай, это мой подарок. В остальное время все едят по расписанию, и без меня еды никак не получить. Пайка у тебя будет скудная, потому что ты пока не работаешь… Так что подпитывайся этим запасом!..