Города в поднебесье
Шрифт:
— Почему ты решила, что он звонит мне? — удивился я в ответ, не горя желанием отвечать на неизвестный звонок.
«Дзи-и-и-и-инь!»
— Ну как же иначе? Это сейчас твоя каюта. Раз шар появился здесь — значит, и звонят тебе! — снова ничего не объяснила Лара. — Отвечай, а я подожду снаружи!
Девушка подтолкнула меня внутрь каюты и начала закрывать дверь. «Дзи-и-и-и-инь!» — снова прозвенел шар. Я придержал Лару за плечо и в лёгкой панике спросил:
— А как на него отвечать?
— Все разобрались — и ты разберёшься! — усмехнулась девушка. —
Дверь она всё-таки закрыла, а я повернулся к шару и застыл, как ошарашенный кролик перед удавом. «Дзи-и-и-и-инь!» — требовательно сообщил шар.
Я протянул руку, дотронувшись до него — и в ту же секунду у меня в ушах раздался далёкий голос, будто в старом телефоне:
— Алло! Фант? Привет, это я.
— Привет… А кто ты?
— Фант, тебе надо остаться в Экори. Слышишь меня? — сообщил голос, треща помехами.
— Слышу, да! — ответил я. — А кто ты?
— Ну всё, пока! — отозвался невидимый собеседник, и в ухе осталось только шипение, которое становилось всё тише, тише и, наконец, совсем сошло на нет.
А у меня перед глазами появилось сообщение — прямо как те, что я видел, только попав в этот мир:
Останься в Экори.
Дверь открылась, и в комнату заглянула Лара. Она посмотрела прямо в моё ошарашенное лицо и засмеялась.
— Ну вот видишь. Шар всё-таки звонил именно тебе! — сказала она.
— Но… — я указал на то место, где раньше был шар, но его там уже не было, и свет давал только зажатый в моей руке фонарь. — А кто это был?
— А я почём знаю? — девушка пожала плечами. — Кто-то…
Какое-то время она ещё сохраняла невозмутимое лицо, а потом начала бессовестно хохотать, глядя на меня.
— Ой, не могу! У тебя такой вид! — она смеялась и смеялась, и всё никак не могла успокоиться. — Ладно… Прости… Правда, было смешно! Не парься — это просто шар. Они здесь часто появляются. Золотые редко — чаще синие, зелёные, красные… Разных цветов бывают. Отвечаешь на звонок, тебе оттуда что-то говорят — и всё.
— А ещё мне надписью продублировали, — задумчиво ответил я.
— Ну да, именно так это и происходит… — кивнула Лара. — Бери маску с перчатками и пошли! Палуба будет пустой ещё минут двадцать, а потом там уже не погуляешь…
Захватив перчатки и маску, я вышел вслед за девушкой.
— Лара! А что мне делать с тем, что сказал мне шар? — спросил я.
— Да что хочешь! — ответила девушка. — Если сделаешь, что тебе сказали, то напишут, что задание выполнено. А не сделаешь — напишут, что провалено.
— И? — спросил я, осознав, что девушка больше ничего не собирается объяснять.
— И ничего!.. — она остановилась и посмотрела на меня с лёгким раздражением. — Ничего… Просто напишут, и всё!.. Ничего тебе не будет за выполнение, и ничего не сделают за игнорирование. Я просто игнорю эти шары, и всё…
Девушка снова устремилась к лестнице, а я пошёл за ней, больше ничего не спрашивая. Она явно больше не хотела обсуждать шары, а мне не хотелось и дальше портить ей настроение.
— Крути против часовой! — кивнула девушка, и я с натугой начал поворачивать рукоять.
После первого оборота из-за двери начало ощутимо поддувать, а на втором — дверь открылась. В щель ворвался морозный воздух, ветер и ослепительно яркий солнечный свет. Девушка надела маску, очки, перчатки, накинула капюшон, а я старался всё за ней повторять. Лара открыла дверь настежь, вышла и поманила меня за собой.
Шаг из темноты к яростно-яркому солнечному свету был немного страшным — совсем чуть-чуть. В первую же секунду меня чуть не сбило с ног ветром, налетевшим откуда-то справа. Кто-то схватил мою руку, потянул и заставил схватиться за натянутый канат.
Как только глаза адаптировались, я осмотрелся. Мы с Ларой стояли на деревянном настиле. Позади нас была пристройка с дверью, ведущей на лестницу. А впереди площадка заканчивалась невысоким бортиком, за которым во всём своём великолепии застыла пугающая голубая пустота. А сверху нависала темнота ткани аэростата, скрывая вид наверх.
— Закрой дверь! — услышал я крик девушки. — Выстудим жилые помещения, и нам так всыпят — всю жизнь будем помнить!..
Я поспешно повернулся, закрыл дверь и повернул ручку на два оборота.
— Здесь слишком шумно и ветрено! — крикнула Лара. — Есть место потише! Пойдём, заодно посмотришь за борт.
Канат, за который я, да и Лара тоже, цепко держался, тянулся от пристройки к бортику, где был привязан к ещё одному канату. Как я понял — это было что-то вроде страховки, чтобы при сильном ветре не улететь вниз с палубы. Проходя мимо бортика, я бросил взгляд вниз и обомлел. Под нами, как волны, скользили бесконечные облака. Много-много облаков — белых, тяжёлых, с серыми тенями. Были облака и выше, но их просто невозможно было разглядеть, потому что ослепительно яркое солнце не позволяло поднять взгляд даже в очках. А ещё выше обзор закрывала ткань аэростата.
Оказывается, мы находились на самой корме корабля. А Лара тянула меня куда-то в центр, где аэростат соединялся с палубой трубой. К гондоле он крепился не только трубой, но и многочисленными канатами — шириной с мою руку, наверно. Прикрывая глаза свободной ладонью, я попытался оценить его размеры, но так и не смог.
Заметив мои старания, Лара засмеялась и крикнула:
— Не старайся, не получится! Там высота почти пятьдесят метров! Шар у нас большой!..
Мы прошли по палубе к той самой трубе, к которой стремилась девушка — и вот там обнаружился довольно уютный навес, дающий возможность смотреть по сторонам через узкие окошки. Ветер здесь дул не так сильно, и казалось, что даже воздух был теплее. Хотя вообще так оно и было. Стоило приблизиться к трубе, как становилось понятно, почему её окружили бортиком за полтора метра от чёрной металлической поверхности — жар от неё шёл просто нестерпимый.