Городок
Шрифт:
— Он насчет мирового счастья загнет,— с сомнением произнес Шохов.
— Ну и что? Пусть себе...
За дедом послали Тамару Ивановну. Отложив на стул носок с блестевшей через дырку лампочкой, она оделась и ушла.
Пока же не было деда, приготовили план письма, чтобы не забыть, о чем надо написать.
План у них вышел пространный, из четырех пунктов.
1. О мировой системе социализма и росте прогрессивного движения на Западе.
2. Экономическое развитие Сибири и Крайнего Севера и роль их в развитии производительных сил
3. Успехи строителей Нового города в социалистическом соревновании и выполнении плана четвертого года пятилетки.
4. Культурный отдых, благосостояние и прочее.
Дед Макар, гордый вниманием высокой комиссии, заявился тотчас же вместе с Тамарой Ивановной. Он присел за стол, прочел план письма и категорически заключил:
— Ерунда.
Шохов, нахмурившись, поинтересовался:
— А что вам не нравится в нашем плане?
— Ничего не нравится,— весело блестя пенсне, ответил дед Макар.— Вы о чем письмо-то писать собрались, уважаемые? А?
— О жилье,— буркнул дядя Федя и стал разжигать свою папироску.
— А где же тут жилье?
— Как где?
— Где, где у вас написано, что вы просите жилье?
— Ну... Вот, благосостояние и разное... Разное — о нашем поселке!
— Тогда мы с разного и начнем,— тоном, не терпящим возражения, сказал дед Макар.
— ...Сразу!
— Да. Сразу.
— А они не поймут, что мы...
— Поймут,— твердо произнес дед Макар.— Там умные люди сидят, они все понимают не хуже нас. Итак, начнем мы вот с чего...
И тут дед Макар стал писать, а все смотрели на него и ждали результата.
Старик так углубился в процесс работы, что позабыл обо всем на свете, в том числе и о комиссии. Он писал и зачеркивал, подскакивал на месте и, обращаясь к кому-то невидимому, проборматывал замысловатые слова и тут же бросался к листу и снова писал. В порыве творчества золотое пенсне его запотело, он не замечал этого.
Не скоро дед Макар оторвался от бумаги.
Обведя членов комиссии задумчивым взглядом, он с великим торжеством произнес: «Эврика!»
И стал читать.
Вот что у него получилось.
— «Многоуважаемые товарищи! К вам обращаются жители временного поселка, который возник здесь в момент строительства Нового города на берегах северной и суровой реки.
Мы собрались сюда из разных концов необъятной родины, имеем разные специальности и разный возраст, но всех нас объединяет одно: мы строители, рабочие люди. За плечами у каждого из нас многие и многие стройки. Мы хотим работать и любим свое дело. Но мы все сходимся в одном, что главное в нашем человеке это чувство ответственности и чувство настоящего хозяина...»
— Это верно,— врезался дядя Федя, измусоливая какую-то по счету папиросу. И он повторил то же, что у домика Самохина: — Именно хозяина. Бесхозяйственных и без нас хватает!
Остальные кивнули. Всем понравилось рассуждение о настоящем хозяине.
Дед Макар продолжал читать:
— «...Конечно, нельзя утверждать, что
— Вот это правильно! Мы имеем право! — сказал Шохов.— А вот насчет большого города, так я сомневаюсь. Никаких там коллективов нет, там каждый по отдельности в своей квартире увяз.
— Они могут и не жить на одной улице, как мы, чтобы встречаться,— рассудительно произнесла Галина Андреевна. — Но ведь не в этом же дело.
— Дайте дослушать,— буркнул дядя Федя.
— «...право на существование,— повторил дед Макар.— Мы живем в домиках, которые построили своими руками, и не все у нас благоустроено, и не все удобства имеются. Но зато у нас настоящая человеческая атмосфера, которой не каждая благоустроенная улица может похвастаться. Мы помогаем друг другу в быту, в трудных делах, а если с кем-нибудь из нас случается несчастье, мы приходим друг другу на помощь... Вот живет у нас один старый чудак, так мы ему в свободное время сколотили домик...»
— Не надо,— перебил сразу Шохов.
— Почему? — спросила Галина Андреевна.— Старый чудак — убрать, а про домик-то чего же скрывать?
— Ну, если про домик!
— Читайте, читайте, пожалуйста.
Дед Макар на этот раз в споре не участвовал, но, судя по всему, и уступать «старого чудака» не собирался, так как это касалось его лично.
— «Так вот,— продолжил он,— мы сколотили ему домик. Да и другим помогали. И если бы вы увидели все эти домики, вы бы поняли, что в них живут славные люди, которые любят свои дома, умеют их строить и хотят жить в них навсегда».
— Это правда!
— «...навсегда... Чтобы корни пустить и детей рожать, и чтобы дети здесь жили в свою очередь и любили бы эту землю, как мы ее любим. Человек должен уважать то место, где он живет. А еще мы считаем, что человек сам достоин уважения».
— Ну, и подписи,— добавил дед Макар и скромно сел.
— Подпись нужна от каждого, кто здесь живет,— сказала Галина Андреевна.
— Так это неделю собирать!
— Пусть и неделю. Не ради подписей, а ради того, чтобы люди почувствовали свою силу. Это же укрепит их, понимаете?
— А что же насчет всемирного счастья людей? — спросил Шохов будто бы серьезно, но дед Макар распознал скрытую иронию.
— В письме все это есть, — ответил он серьезно.
— Люди хотят счастья,— вставила Галина Андреевна.— Любого! Об этом же надо написать.
— Счастье — это возможность в наше время общаться и понимать друг друга! Разве не так? — спросил дед Макар.
— Ну, в общем...
— Об этом тоже есть! — гордо подтвердил он. Сколько торжественной решимости было в его лице.