Городок
Шрифт:
В следующей времянке (номер 30, а куда все промежуточные делись, да и были ли они, неизвестно) средних лет женщина, невысокая, красивая, черненькая. Предложила сесть, о себе сказала коротко. Времянку построил муж, он столяр, но сейчас штукатур. Приехали с Украины, потому что дочке велели сменить климат. И правда, вроде бы север, холод, а болеть перестала. Мебель не покупают, копят деньги, надеются получить квартиру. А племянник работает на телефонном узле, так он телефонный шнур сюда
— Тоже запиши,— попросила Галина Андреевна Шохова.— Телефон!
— Дрова — проблема,— продолжала женщина.— Так что ж, огородик развели, теплицу. Но мой сынишка все в чужой огород норовит залезть.
— Чужое всегда слаще,— сказала с улыбкой Галина Андреевна. А женщина быстро подхватила:
— Ага. В чужом огороде и своя жена слаще...
Все засмеялись.
— А как Поля-то? — спросила вдруг хозяйка. Видать, она знала Полю лично.
— Родила. У нее девочка, два с половиной килограмма.
— Поздравьте от меня. Скажите, от Лиды.— Она стала заворачивать какой-то сверток...— Вот! Одеяльце ей. «На зубок» — скажите.
— На какой «зубок»? — усомнился Шохов.
Женщины одновременно рассмеялись.
— «На зубок»! Обычай такой, дарить при рождении ребенка!
В других домах тоже вспоминали Полю и дарили «на зубок». Так что к концу обхода Шохов уже тащил под мышкой солидное приданое для Коли-Поли.
В следующем доме (номер его снова скакнул на тридцать семь) проживал Пестерев, Владимир Никифорович, немолодой уже шофер. Семь человек семья. А матери девяносто три года. На очереди не стоят.
— А чего там стоять-то, бесполезно, — сказал хозяин. Невысокий, щупленький, голубоглазый, очень приветливый. Он и не спросил, по какому такому поводу пришли люди, как нигде не спрашивали: к комиссиям да к властям народ был, видать, привыкший.
— Ну, как же без очереди-то? — спросил Шохов.
— Куда кривая выведет,— махнув рукой, ответил тот.
— А воду-то вам возят? — поинтересовалась Галина Андреевна.
— Да когда привезут, даже несколько раз, а когда ни разу.
— А сами откуда?
— Из Усть-Каменогорска... Уехали, потому что квартиру оставили сыну. Трехкомнатную, но малогабаритную, он женился. Но нам здесь нравится. Здесь воздух хороший. Там-то у нас рядом такой хитрый комбинат, днем чисто, а ночью как газ пустит, так дышать нечем. Мне-то ничего, а жена лежала в больнице по онкологической части. У нее рак желудка...
— Запиши, — сказала Галина Андреевна, многозначительно взглянув на Шохова. Было ясно, что она примет участие в больной женщине. Она спросила: — Сколько вам лет?
— Сорок шесть.
— Как же вы дальше-то?
— Да я ходил... Ходил.
У Галины Андреевны глаз наметан. В одном доме углядела сразу, что счетчик не крутится, а плитка горит. Хозяин — молодой, но хваткий парень. Она пригрозила: «За воровство энергии отключим, учти».
На какой-то времянке номер дома прямо в окне, на стекле. Нарочно или нет? А на другой надпись: «Вытиратье ноге».
Навстречу попался человек: нес доски.
— Откуда? — среагировала сразу ухватчивая Галина Андреевна.
— На стол,— буркнул тот, но остановился. Почувствовал, что какая-то, хоть и неизвестно какая, власть.
— Где твоя времянка?
— Вон та...
— А почему доски к чужой времянке сгрузил? Маскируешь?
— Я чего,— сказал, испугавшись, мужчина.— Я к столу... Три досочки.
— Целое царство из трех досочек построили! — резко сказала Галина Андреевна.
В одной времянке пианино. Родители молодые, музыкальное училище кончили, хотя работают не по специальности.
И все говорят едино: уж лучше сюда, чем на подселение да на десять квадратных метров... Вот с холодильником беда. Вечером, когда все ток включают, перестает холодить. А так ничего.
Кто-то у самого края оврага туалет соорудил над пропастью: привязал его к дереву тросами, а идти к нему надо по настилу.
Шохов полез посмотреть.
— Надо же так придумать! Это по-шоховски! — восхищался он вслух.
В одном доме пожилая, но резвая бабешка встретила их как старых знакомых:
— Проходите! Не пугайтесь! У меня ремонт, хата горела.
— Как горела? — насторожился Шохов.
— А бог ее знает... От лампочки, наверное. У меня в прихожей лампочка повешена, ну и доски... Мы-то спим, а соседи стучатся, кричат: «Вы же горите давно». А у нас, слава богу, завезли воду накануне, и я все ведра и тазы залила. Так начала лить и залила...
— Где работаете? — спросил Шохов.
Бабешка уставилась на него вызывающе нахальными глазами:
— Кафе «Ритм», а проще — столовая номер девять...
Покосилась на Галину Андреевну и добавила не без вызова:
— Хоть вы и начальство, а я и не такое видывала! Я у самого начальника стройки коньяк таскала в баню. Так-то!
Галина Андреевна, видать, знала ее. Отвернулась, собралась уходить. Но бабешка никак не хотела отпускать Шохова, а все славословила, все завлекала. А потом пожаловалась вдруг: