Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
Шрифт:
ТВЕРДОКАМЕННЫЙ СТАРИК
Английский министр финансов
Черчилль публично заявил: "Лично я
надеюсь, что доживу до того дня,
когда в России будет цивилизованное
правительство".
Из газет
Несомненно, у старика Черчилля имеются свои непоколебимые взгляды на "цивилизацию". Безусловно, твердокаменный старик хорошо усвоил себе с детства, что и как...
Которое правительство "цивилизованное" и которое "нецивилизованное".
Для мудрого старика ясно все как дважды два.
Ежели,
Ежели правительство, наоборот, само является рабочим классом, никого не угнетает и прилагает все усилия к тому, чтобы трудящимся всего мира жилось как можно лучше, - значит, ясно: правительство "нецивилизованное", дикое, варварское.
После этого ничего нет удивительного в том, что твердокаменный старик в один прекрасный день сердито прошамкал:
– Надеюсь, что я доживу до того дня, когда в России будет "цивилизованное" правительство!
Старая лисица Черчилль! У него определенно ставка на бессмертие, не иначе.
Что ж, пускай: в наш век радио, внутриатомной энергии, междупланетных ракет и прочего не грех помечтать и о бессмертии.
Мечтайте, симпатичный старик, мечтайте! Не возражаем! Мало того: от всей души желаем вам бессмертия! Живите, дедушка! Дожидайтесь "цивилизованного" правительства в России! Пес с вами!
Не надо быть пророком, чтобы предсказать зловещую, хлопотливую, лишенную тихих семейных радостей и веселых развлечений жизнь бессмертного старика в течение ближайших двухсот - трехсот лет.
– Ну что, как? - спросит твердокаменный старик в конце XX века. - Ну что, как? В России уже "цивилизованное" правительство?
– Увы, - ответят бессмертному Черчиллю внуки. - Увы, дедушка! В России, представьте себе, до сих пор правительство "нецивилизованное". Мало того: "нецивилизованное" правительство образовалось в Германии, Франции и Италии, не говоря уже о Китае, где "нецивилизованное" правительство как раз сегодня празднует свою тридцатую годовщину...
– Ах, так?! - воскликнет твердокаменный дедушка, скрипнув бессмертными зубами. - Оч-чень хорошо. Но я все-таки надеюсь, что доживу до того дня, когда во всех упомянутых странах будет "цивилизованное" правительство. Ведите меня омоложаться, внучки!
Приблизительно в середине XXI века, после восьмого омоложения, бессмертный Черчилль спросит:
– Ну, как обстоят дела насчет "цивилизованного" правительства в России?
– Плохо обстоят дела, милый предок, - ответят правнуки. - Плохо. Кроме перечисленных "нецивилизованных" правительств, образовалось еще одно "нецивилизованное" правительство... в Америке.
– Ладно, - ответит терпеливый Черчилль. - Я подожду, мне не к спеху! Ведите меня омолаживаться.
Через десять лет:
– Ну как?
– Слабо! Нигде на всем земном шаре нету больше "цивилизованного" правительства.
– Позвольте! Что вы мелете! У нас, в Англии, разве не "цивилизованное" правительство?
– Эх, дедушка! С луны вы, что ли, свалились? Слава тебе, господи, уже лет шестьдесят в Англии тоже "нецивилизованное" правительство.
– А Чемберлен? А Болдуин? А его величе...
– Фью-фью! Где они, ваши Чемберлен и Болдуин! Эк куда хватили!
– П... поз... звольте... А вы кто же такие?
– Мы, твердокаменный старик, с вашего позволения, лондонские комсомольцы.
– Ви-но-ват! Каким же образом в таком случае я до сих пор нахожусь на свободе?
– А это, видите ли, дорогой предок, Всемирная ассоциация советских фельетонистов и карикатуристов взяла вас на поруки на все время вашего уважаемого бессмертия в благодарность за доставленные вами за последние полтораста лет сюжеты для веселых фельетонов и темы для карикатур.
Тут твердокаменный старик плотно сжал губы и решительно сказал:
– Хорошо. Я еще подожду. Ведите меня омолаживаться!
– С нашим удовольствием! Живите, наш уважаемый доисторический предок. Нам не жалко. А чтоб вам было удобнее дожидаться "цивилизованного" правительства, мы предоставим в полное ваше распоряжение лучший стеклянный колпак британского советского музея мировой революции. Сидите. Ждите. Живите. Пес с вами!
1926
КОМАНДНЫЕ ВЫСОТЫ
Дверь с грохотом отворилась, и в редакцию грузно вошел молодой человек, наружность которого с достаточной яркостью подчеркивала его профессию и общественное положение: кепка, сдвинутая на затылок, чуб, начесанный на левый глаз, дыра вместо передних четырех зубов, рубашка "апаш" и брюки клеш.
Симпатичный молодой человек приветливо плюнул в чернильницу, изящным ударом ноги опрокинул редакционную корзину и, наскоро написав на стене мелом "дурак", вывинтил электрическую лампочку. Проделав все эти бесхитростные операции, молодой симпатяга интимно стукнул меня по спине и сказал:
– Здорово, шпана! Канаете небось?
– 3 - здрав - вствуйте, - проговорил я. - Канаем... Хи-хи!
– То-то! И я, знатца, к вам по делу. Хулиган я.
– Да что вы говорите! - фальшиво воскликнул я. - Вот бы ни за что не сказал этого! Такой симпатичный, элегантный юноша - и вдруг хулиган! Садитесь.
– Спасибо. Уже отсидел. У меня к вам дельце. Вы тут, говорят, канаете специальный хулиганский номер?
– Канаем.
– Тады, знатца, есть такое дело. Как я есть стопроцентный хулиган-одиночка с большим судебно-исправительным стажем, то требую, чтоб меня, знатца, поместили на первую страницу!
– Видите ли, товарищ... - пробормотал я.
– Амба! - закричал грозным голосом хулиган. - Ты мне, Яшка, помидоры не крути. Одно из двух: помещаешь меня на первой странице или не помещаешь?