Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны), Катаев Валентин Петрович

Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)

на обложку

Катаев Валентин Петрович

Шрифт:

– А что такое?

– Как что такое! Да вы, батенька, газет, что ли, не читаете? Через Атлантический океан, на аэроплане, шельма, перелетел - и ни в одном глазу! Вот эт-та трю-у-у-к! Так вы, значит, от чаю решительно отказываетесь?

– Решительно. У меня извозчик внизу стоит.

– А вы плюньте в извозчика. Постоит и перестанет. Не в извозчике счастье. Посидим, поболтаем, чайку попьем. Чаю хотите?

– Мер-рси...

– Мерси "да" или мерси "нет"? То есть, пардон, я совсем забыл, что вы не

пьете чаю. Между прочим, нашему общему другу Штреземану врачи тоже категорически запретили крепкий чай. Не знаю, как он теперь, бедняга, выкручивается, прямо анекдот.

– А что такое?

– Да как же! Посудите сами. Сегодня у него обедает Чичерин. А Чичерин после обеда ужасно любит чайку попить. Интересно зна...

– Постойте! Что вы говорите! Я как раз от вас собирался ехать к Штреземану. А там, оказывается, Чичерин. Гм... Ужасная неприятность. Н-да, история! Придется в другой раз заехать. Ничего не попишешь. Между нами говоря, не нравится мне почему-то Чичерин. Несимпатичный человек. Куда ни сунешься - всюду Чичерин. Ну, так как же?

– Это насчет чего?

– А насчет антисоветского фронта?

– Что ж, валяйте!

– Присоединяетесь?

– К чему присоединяться?

– Да к фронту же!

– К какому?

– Ах ты, господи, да к антисоветскому же! Ну?

– Да как же я вдруг так возьму и присоединюсь? Неудобно это как-то. Впрочем, вы поезжайте к Штреземану. Если Штреземан присоединится, тогда, пожалуй, и я присоединюсь, если, конечно, ничего такого не случится.

– Да как же я поеду к Штреземану, если у него Чичерин сидит, чудак вы человек? Ведь неудобно же получится?

– Неудобно.

– Вот видите. Сами понимаете, что неудобно, а советуете. Ну, присоединяйтесь, присоединяйтесь, а то меня извозчик внизу дожидается. Поди истомился, сердешный... Ну, так как же?

– Да, и как же?

– Присоединяйтесь.

– Не знаю, право, что вам и сказать. Да вы присаживайтесь. Чайку попьем, побеседуем. Чайку налить?

– Присоединяйтесь "да" или присоединяйтесь "нет"? Одно из двух. Меня внизу извозчик ждет. Мне еще к Муссолини заехать надо. И его хочется присоединить.

– Не советую сегодня к Муссолини ехать. Муссолини переживает лирическую грусть.

– А что с ним такое?

– А то. У человека лира падает, а вы его присоединять начнете. Неудобно.

– Какая неприятность! Вот уж действительно, не везет так не везет! Ну?

– Что "ну"?

– Присоединяйтесь!

– Право, я не могу. Мерси, но не могу. Не от меня зависит. Рабочие наши, знаете, не очень обожают антисоветский фронт. Может быть, вы к рабочим съездите, уговорите их, а?

– Значит, не присоединяетесь?

– Не присоединяюсь.

– Гм... Ну, тогда до свидания. Честь имею кланяться, гран мерси.

– Куда же вы? Посидите,

поболтаем. Чайку попьем. По-хорошему. Чайку хотите? Что ж вы на меня ногами топаете? Вот чудак человек. Уж и стаканчика чаю ему нельзя предложить... Посто... Ушел!

– Эх, барин, нехорошо это с вашей стороны! Десять минут велели ждать, а сами три часа проманежили. Уж это свинство.

– Ну, ты! Не очень! Погоняй!

– Куда прикажете? К господину Муссолини или к господину Штреземану?

– Вези меня, болван, назад, домой!

– А в Польшу не заедете?

– Вези домой, сук-кин сын, и не раздражай меня дурацкими вопросами! Хам! И что это за каторжная жизнь, прости господи! На дворе лето, солнце жарит, хорошие люди все в отпуск собираются карасей удить, один я, как собака, с высунутым языком ездию по Европе и ездию, и конца этому не предвидится!..

Ну, подождите, подлые большевики, доберусь я до вас когда-нибудь!

1927

БУМЕРАНГ

Когда австралийский дикарь видит недалеко от себя прекрасную птицу, он берет в руку бумеранг и бросает его в соблазнительную дичь. Бумеранг убивает птицу, описывает красивый эллипсис и возвращается в руку дикаря.

Однако частенько случается так: бумеранг в птицу не попадает и, описав красивый эллипсис, с мелодичным звоном разбивает череп самого охотника.

Самый наиглавнейший мировой капиталист с большой буквы позвал к себе в кабинет секретаря.

– Скоро?

– Чего скоро?

– Скоро, говорю, падет в России Советская власть или не скоро? Понятно?

– Так точно, никак нет!

– Разъясните.

– Так точно - понятно! Никак нет - скоро!..

– Гм! Очень странно. Никаких видов на ближайшее падение?

– Никаких-с! Даже, извините, наоборот. Укрепляются.

– А что такое?

– Пятилетний план индустриализации. Небывалый энтузиазм. Новые заводы, электрические станции, гигантские совхозы, транспортное коло...