Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
Шрифт:
– Мало у нас в прессе уделяют внимания животноводству, Павел Антонович. И плодоводству. Душа, знаете ли, болит. Вот мне и пришла в голову мысль. Не знаю только, как вы посмотрите. Хотелось бы мне съездить в какой-нибудь хороший животноводческий совхоз, в какой-нибудь, знаете ли, этакий плодоовощной питомник, да и написать в газету подвал-другой. Как вы на это смотрите?
– Это именно то, что нам надо! - воскликнул редактор, и глаза его засияли. - Это именно то, чего мы жаждем! Поезжайте, голубчик. Как можно скорее. Мы вам будем очень-очень благодарны. Только
– Эх, Павел Антонович, Павел Антонович! - с горечью сказал Загребухин. - Пускай эпопеи другие пишут. Не до эпопей мне, Павел Антонович. Не такое у нас время, чтобы над эпопеями да трилогиями потеть. Писатель должен быть на уровне эпохи. Надо писать быстро, остро, оперативно. Главное - оперативно. Злободневно, так сказать.
– Верно, товарищ Загребухин. Правильно. Золотой вы у меня человек! Езжайте. Посмотрите. Изучите. Напишите.
– Слушаюсь! - бодро воскликнул Загребухин. - Напишу. Изучу. Посмотрю. Съезжу.
Через неделю читатель прочел большую статью Загребухина:
"Подъезжаем к воротам животноводческого совхоза "Новый мир". Въезжаем. Навстречу нам выходит директор Синюхин. Это могучий, волевой человек в синей косоворотке. Он радушно показывает нам коров и свиней. Хорошие коровы. Превосходные свиньи. Садимся за стол. Дружеская беседа вертится вокруг коров. Вертится вокруг свиней. Особенно вокруг поросят. Недолгий летний день кончен. Пора уезжать. С большой неохотой мы расстаемся с товарищем Синюхиным. Бросаем последний, прощальный взгляд на превосходных коров и выдающихся свиней. Но увы! Надо ехать. Надо еще посетить плодоовощной питомник "Красный мак". Выезжаем за ворота. Едем. Мчимся. Золотые лучи солнца весело освещают..."
И читатель думает:
"Ишь ведь какой человек этот Загребухин. Тонкий. Наблюдательный. Все-то он заметил. Все-то он описал. И как, дескать, подъезжаем. И как, дескать, уезжаем. И как, дескать, коровы и как, дескать, свинки! Ничего от него не укрылось. Одно слово - писатель! Гений!"
А Загребухин тем временем гуляет по своей дачке с гостями и показывает хозяйство:
– Вот это у меня поросята.
– Выдающиеся поросята!
– А вот это у меня молодые мичуринские яблоньки.
– Выдающиеся яблоньки!
– Да уж чего говорить, - скромно опускает глаза Загребухин, - поросятки что надо. И яблоньки что надо. Плохих не держим.
– И дорого изволили платить? Небось такой поросеночек тысячи две тянет, если не больше?
– Ровно шесть, - говорит Загребухин.
– Тысяч?
– Нет, что вы! Рублей.
– Шесть рублей?
– Да. Шесть рублей. С копейками. По государственной цене.
И нежная улыбка блуждает на пухлых губах Загребухина. Нежная и загадочная.
Гости молитвенно складывают руки. И думают завистливо:
"Ну же и человек этот Загребухин! В полном смысле слова гений".
А Загребухин идет дальше по своим владениям и показывает:
– Вот это у меня погреб. А это коровник. Погреб немножко завалился.
– Цемент теперь кусается. Не достанешь. Да и с транспортом...
Загребухин загадочно щурится на солнце и тяжело вздыхает:
– Да. С цементом, конечно, туго. С транспортом тоже не того... Ну да ничего... Как-нибудь сдюжим.
А через две недели читатель читает новую большую статью Загребухина:
"Вряд ли кто-нибудь из моих читателей представляет себе, сколько громадного политического, социального и морально-логического смысла заложено в простом скучном слове "цемент". И, однако, цемент - это целая поэма. Начнем с его производства. Подъезжаем к воротам энского цементного завода. Въезжаем. Навстречу нам выходит директор Жмуркин. Это могучий, волевой человек в люстриновом пиджаке. Он радушно показывает нам свое производство. С восхищением смотрим на мешки с цементом. Садимся за стол. Дружеская беседа вертится вокруг цемента. Пора уезжать. С большой неохотой расстаемся с товарищем Жмуркиным. Бросаем последний взгляд на чудесный цементный завод. Но увы! Надо ехать. Впереди еще детская пошивочная мастерская, мясокомбинат, ликеро-водочный завод, дровяной склад, питомник черно-бурых лисиц..."
Не нарадуется редактор на своего выдающегося сотрудника Загребухина.
– Вот это человек! Вот это гражданин! Вот это писатель! Горячий, отзывчивый, оперативный. Другие писатели копаются в какой-то психологии, пишут романы, новеллы, эпопеи и прочее такое. А мой орел Загребухин не таков. Мой орел Загребухин знает, что жизнь не терпит, чтоб от нее отставали. Загребухин мчится впереди жизни. Молодец Загребухин. Настоящий гений!
И когда знакомые Загребухина открывают газету и читают очередной подвал Загребухина, который начинается словами: "Мало кто знает, сколько поэзии в производстве толя...", - то они уже догадываются, что на коровнике Загребухина прохудилась крыша.
1945
СОВЕТЫ МОЛОДОЙ КРАСАВИЦЕ...
ОТ РЕДАКЦИИ
Многие годовые подписчицы, а также розничные покупательницы нашего журнала присылают в редакцию нервные письма с просьбой ответить на жгучий вопрос: что делать молодой девушке, для того чтобы иметь успех в обществе и нравиться мужчинам?
Понимая всю важность скорейшего разрешения этого наболевшего вопроса, постараемся дать на него по возможности исчерпывающий ответ.
ВСТУПЛЕНИЕ
Укоренилось мнение, что успех молодой особы зависит от ее умственного развития, образования, тонкой духовной организации и ровного, приятного характера.
Это, разумеется, вредная чепуха, с которой давно уже пора покончить.
Успех молодой особы зависит прежде всего от умения одеваться.
Поэтому прежде всего необходимо сказать несколько слов о том, как должна одеваться молодая девушка, если она хочет нравиться мужчинам и в спешном порядке выйти замуж.
Девушка должна быть одета по самой последней моде с головы до ног. Так как не имеет принципиального значения, с чего начинать, с головы или с ног, то начнем с ног.
НОГИ