Горы и оружие

Олдридж Джеймс

— Да. Вы сказали, что если они вас удовлетворят, то вы будете согласны договориться относительно вагонов или денег.

— Да-да, конечно.

Произошло что-то новое, почувствовал Мак-Грегор, и Кюмоном взят курс на сдержанность.

— Я думаю, что смогу убедить кази и Комитет согласиться на ваши предложения, — сказал Мак-Грегор.

— Понимаю, понимаю.

— Вы сказали, что по французским законам банк не имеет права задерживать курдские деньги и что можно обеспечить

их возврат. Вы сами предложили это.

— Да, предложил, — согласился Кюмон. — Но с тех пор пришло известие непосредственно от кази. Вот почему я спросил, не получали ли вы сами вестей от него.

— Вам, в Париж, пришло известие от кази? Через Шрамма, что ли?

— Нет, нет. У нас была беседа с молодым курдом из Комитета по имени Дубас.

— Дубас?.. — Мак-Грегор усмехнулся, как бы принимая слова Кюмона за шутку. — Дубас не состоит в членах Комитета. Или он утверждал, что состоит?

— Н-нет. Но у него есть комитетские удостоверения и полномочия. И там специально оговорено, что все другие документы, в том числе и ваши, аннулируются.

— Кази не мог дать Дубасу никаких полномочий, а тем более аннулируя при этом мои, — сказал Мак-Грегор, стараясь сохранять спокойствие. — Это полностью исключено.

— Возможно. Но документы выданы Дубасу кем-то от Комитета. Уверяю вас, они — не подделка.

— Как можете вы быть уверены в их подлинности?

Кюмон не сразу ответил на прямой и резкий вопрос Мак-Грегора.

— Мы располагаем собственными средствами проверки. Весьма надежными.

— А также и средствами проверки того, чья Дубас креатура? — рассерженно спросил Мак-Грегор.

Кюмон положил на стол стариковские веснушчатые руки.

— Да, — сказал он. — Мы отлично знаем, что за Дубасом стоит англичанин Фландерс. А Фландерс, как вам известно, — агент англо-американского консорциума.

Этого Мак-Грегор не знал, а лишь подозревал. Он пристальней вгляделся в умные старые глаза Кюмона.

— Известно ли вам, кто в конце концов заплатил дельцам за это оружие? — спросил Кюмон.

— Нет.

— Именно Фландерс.

— Представитель общества «Чилдрен анлимитед»?

— Да. Так что, как видите, налицо столкновение интересов, — продолжал Кюмон. — Мы не знаем, в руках какой курдской группировки сосредоточена теперь власть. Мы слышали, что кази укрылся в горах. Дубас настаивает на том, чтобы оружие было отправлено его отцу. Дело здесь, видимо, темное. Потому мы и послали Шрамма в Курдистан. И пока он не вернется, я не смогу заняться с вами обсуждением вопроса.

— Верить Дубасу нельзя, — с нажимом произнес Мак-Грегор. — Он никого не представляет, кроме своего отца.

— Мы не то

чтобы верим ему, — промолвил Кюмон. — И не то чтобы ему не верим. Повременим до выяснения. — Кюмон переждал, пока стихнет грохот проезжавшего по набережной грузовика. — Как вы считаете, удастся ли Шрамму разыскать кази? — спросил он. — Исходя при этом, разумеется, из того, что Шрамм благополучно прибыл в курдские районы.

— Возможно, и удастся. Но сомневаюсь, — ответил Мак-Грегор.

— А вы сами не согласились бы съездить туда для выяснения обстановки? — Кюмон помедлил. — То есть чтобы найти там Шрамма и доставить его к кази. Уж тогда мы сможем решить вопрос без отлагательств.

— Не уверен, так ли я вас понял, — сказал Мак-Грегор. — Разве нельзя выяснить обстановку иным способом?

— Не вижу такого способа. А я бы тут принял меры, чтобы груз тем временем не покидал пределов Франции. Если вы отправитесь туда… — Кюмон взглянул на Мак-Грегора, который ни словом, ни кивком не выражал согласия, — …то должны будете вернуться к тридцать первому мая, поскольку после этой даты я не могу уже ничего сделать.

— Времени осталось маловато.

— Мы можем вас отправить авиарейсом в Тегеран завтра в пять утра, если вы успеете собраться.

— В данный момент мне уехать непросто.

— Понимаю вас, — сказал Кюмон.

— Я подумаю и, решив, позвоню.

— Если решите ехать, то и звонить не надо, — сказал Кюмон. — В Орли вас будет ждать билет на лайнер «Эр Франс».

Обменялись рукопожатием, и Кюмон возвратил комитетские документы, так и не прочтя их.

— Еще об одном должен упомянуть, — сказал он. — О неких курдских юношах в Париже, замышляющих взорвать марсельские вагоны с грузом. Полагаю, вам это известно.

— Известно.

— Если вам знаком кто-либо из этих безголовых юнцов, то прошу предостеречь их. Мы не потерпим такого безобразия во Франции.

Выходя уже, Мак-Грегор снова спросил Кюмона, как удалось получить для Шрамма визу в Иран, в курдские районы.

— Шрамм поехал в качестве корреспондента одной из наших популярных газет, — улыбнулся Кюмон.

— И иранцы впустили его?

— У нас есть и другие каналы влияния — сейчас, после визита нашего премьер-министра.

— Теперь понятней, — сказал Мак-Грегор.

— Как бы ни было, Шрамм вам обрадуется. Его пленяет вся эта средневековая niaiserie (нелепость (франц.)). Притом он восхищается вами. Так что вы с ним в Курдистане составите любопытный дуэт. Но, прошу вас, будьте осторожны. Не забывайте о вашей прелестной жене и юных детях.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ