Горячие дозы (сборник)
Шрифт:
Попейя уже в сотый раз смотрел на часы, когда в комнату влетел Мэл Даттон. Поздоровался, извинился за задержку и улыбнулся Клер. Даттон был низенький и лысый. Он достиг такого возраста, когда обмен веществ замедляется и человек начинает набирать вес. По этой причине ему приходилось часто менять одежду, и в конце концов он оказался одетым слишком хорошо для копа. Сегодня на нем был жемчужно–серый костюм, ковбойские сапоги с серебряными носами и каблуками в четыре дюйма высотой. Благодаря таким каблукам его глаза находились на одном уровне
Даттон навел видоискатель.
– Не можете ли чуть подвинуться, док? – Раздался характерный звук спускаемого затвора. Даттон легко передвигался по комнате, словно танцуя. – Можно, я отодвину занавеску? – попросил он разрешения у Паркер.
– Оставь занавеску в покое, – не позволил ему Уиллоус.
– Но со светом будет лучше, – недоумевал Даттон, – можно будет обойтись без вспышки. Можно сделать интересные снимки.
– Может быть, позже, – пообещал Уиллоус.
Даттон – холостяк. У него масса свободного времени, и его хобби – фотография. Уиллоус как–то побывал у него дома. Даттон из ванной комнаты сделал фотолабораторию, все свободные деньги использовал для приобретения фотоаппаратуры и выписывал чуть ли не все журналы по фотографии. Участвовал во всех конкурсах. Фотография – единственное, что его интересовало и о чем он мог говорить.
Теперь Даттон перешел на «Полароид». Вальсируя по комнате, принимая странные позы, то сгибаясь, то разгибаясь, он израсходовал две упаковки пленок: цветную и черно–белую. Когда все снимки были готовы, он собрал их и пропустил сквозь пальцы, словно колоду карт.
– Кончили?
– Как вы считаете? – спросила Паркер.
– А занавески, без них…
– Может быть, в следующий раз…
– Да, кстати, Мэл, мне потребуется пачка неиспользованной пленки для «Полароида», – сказал Уиллоус.
– Зачем? – На мясистом лице Даттона промелькнуло смущение и подозрительность.
– Официальная полицейская необходимость, – ответил Уиллоус, улыбаясь.
Даттон неохотно дал пленку и направился к двери.
– Я пришлю вам отснятую тридцатипятимиллиметровую пленку, как только она будет проявлена.
– Чем скорее, тем лучше, – поторопил Уиллоус.
– Могу я наконец начать работу? – спросил медэксперт Попейя.
– Давайте все–таки подождем техническую группу. Я хочу, чтобы они кое–где сделали напыление, а вдруг где–нибудь на ее коже мы найдем отпечатки пальцев мистера Смита?
– Так вот зачем вам нужна пленка?
Уиллоус кивнул.
Попейя взглянул на свои массивные золотые часы, которые, кроме всего прочего, показывали и фазы луны. Очень удобно, если хочешь стать оборотнем, а в обычной жизни – чтобы знать, когда удобнее сходить с ума.
– Четверть второго, – провозгласил Попейя. – Неудивительно, что я проголодался. Здесь поблизости не найдется приличного ресторана?
– Кафе «Ред Хок», – ответила Паркер. – Полквартала по этой же стороне улицы. У них большая неоновая вывеска, нависающая над тротуаром. Невозможно
– Мне нужно всего полчаса, – сказал Попейя. – Если понадоблюсь раньше – дайте знать.
Уиллоус кивнул. Он решил посмотреть под кроватью и опустился на четвереньки. И нашел шприц с поршнем в нижнем положении, пустую ампулу и стреляную гильзу, двадцать второго или двадцать пятого калибра. Он старался вспомнить, делал ли Даттон снимки под кроватью. Похоже, делал. Он отметил положение этих предметов на своей схеме, взял два мешочка для вещественных доказательств и положил в один из них шприц, а в другой – стреляную гильзу. Все–таки это двадцать второй калибр, а не двадцать пятый. Это ясно.
Коп у дверей отметил в своем блокноте время прибытия техника – час двадцать семь минут. Его звали Тим Фишер, он был в грязноватой спортивной куртке, таких же брюках и в тяжелых желтых ботинках с резиновыми каблуками.
– Ну, и что у вас, Джек?
Уиллоус пожал плечами.
– Не много. Шприц и стреляная гильза под кроватью.
– Стреляла или застрелена, – объявил Фишер. – Мне это все равно, потому что она мертва.
– В конце коридора общая ванная комната, – показал кивком головы Уиллоус. – Там, наверное, масса отпечатков, но вдруг…
Фишер кивнул. Ему приходилось бывать здесь и раньше.
– Она не снимала комнату, – пояснил Уиллоус. – В регистрационной книге отметился некто Смит. Она могла умереть где–то еще, а потом ее подкинули сюда. Попробуйте отыскать скрытые следы на теле.
– Хорошо, – ответил Фишер.
– Мэл Даттон дал мне пачку пленки для «Полароида», если понадобится, возьмите ее.
Фишер отрицательно покачал головой.
– У меня есть карточки Кромкота. Используйте эту пленку для себя, если надо кого–нибудь снять, жену, детей…
Уиллоус бросил на Фишера недовольный взгляд, но тот не обратил на это внимания. Паркер невольно сделала шаг к Уиллоусу. Он строго посмотрел на нее. Она осталась на месте. Фишер поставил кейс на пол и открыл его.
Карточки Кромкота напоминали обычную фотобумагу. Чтобы снять невидимые отпечатки с человеческого тела, карточку плотно прижимают к нему примерно на три секунды. Потом ее снимают и посыпают черным порошком. Получается зеркальный отпечаток, и его можно обработать в лаборатории.
Фишер использовал четырнадцать карточек размером пять на семь дюймов. Он исследовал шею мертвой девушки, кожу за ушами и запястья рук. Поскольку существовало предположение, что тело волокли или несли откуда–то, он исследовал пятки и кожу на коленях. Поднял юбку. Трусиков не было. Он поставил карточки на бедра. Снял их, посыпал черным порошком и положил в специальный конверт. Закончив работу, он взглянул на Уиллоуса и пожал плечами.
– Проверьте еще кровать и подоконник, – попросил Уиллоус. – Мы передадим ее медицинскому эксперту, и, когда снимем блузку, надо будет проверить еще кожу рук и вокруг грудей.