Горячие дозы (сборник)

Гоуф Лоуренс

Кэртис начал фотографировать. И Уиллоус вспомнил его слова: тело воняло так, как не пахнет ничто на земле.

Когда труп поместили на носилки, Уиллоус увидел, что его рот был заклеен липкой лентой, которая в воде потеряла клейкость и немного отстала. Он посмотрел вдаль. До места, где был найден залитый кровью «понтиак» и следы на гравии, ведущие к воде, отсюда было примерно с четверть мили.

Он прикидывал, как скоро он может оказаться в офисе и написать рапорт. Теперь у Голдстайна есть и волосы и кровь. А может

быть, и пуля двадцать пятого калибра сидит где–то в этом теле. Вот бы сопоставить ее с найденной стреляной гильзой…

Паркер снова вышла на палубу. Она посмотрела на тело, а потом вдаль на то самое место, где стоял «понтиак».

– Думаешь, есть какая–то связь?

– Было бы неплохо, – ответил Уиллоус.

Кэртис и Лейтон – оба в перчатках и масках – склонились к сетке и развернули желтый из прорезиненного брезента мешок для трупов. Кэртис задержал дыхание и схватил тело ниже подмышек.

Что–то беспокоило Паркер, но она никак не могла понять, что именно. Она подняла взгляд наверх, к непрерывному потоку движения машин, шум которого казался ей погребальным.

– Ты в порядке?

Паркер кивнула, хотя не слишком уверенно.

Воздух был чист и прозрачен, ярко голубело безоблачное небо. Так вот что ее беспокоило!… Погода выдалась не такая.

В такой день непременно должен идти дождь.

Глава 18

Городской морг помещался на Кордова–стрит. Это было красивое здание с фасадом из оранжевого кирпича и правильными рядами арочных окон.

Главный вход, которым пользовались живые, был окрашен в красный цвет. Паркер толкнула дверь и отошла в сторону, пропуская Уиллоуса.

– Благодарю, – сказал он.

– Не стоит благодарности.

Они поднялись на третий этаж и прошли по длинному, широкому и ярко освещенному коридору. Теперь дверь открыл уже Уиллоус. Они вошли в операционную, где вдоль стен, от пола до потолка, тянулись охлаждаемые стеллажи из нержавеющей стали. Посередине зала, под светильниками из специального стекла, стояли два оцинкованных стола, каждый длиной в семь футов и шириной в тридцать шесть дюймов. На ближайшем столе уже кто–то лежал. Уиллоус подошел и приподнял простыню. Это была девушка с яркими голубыми глазами и выбритым участком черепа.

Патологоанатом Брамс, коротенький, темноволосый, повернулся от раковины, где мыл руки.

– Вы себе представить не можете, что произошло с этой девушкой.

– Тогда не стоит и говорить об этом, – сказала Паркер.

Уиллоус снова закрыл тело и обвел взором стеллажи из нержавеющей стали.

– А где мой утопленник?

Брамс взял с полки стеллажа несколько бумажных полотенец.

– Мы сделали предварительный анализ. Кончили часа два назад. – Он вытер руки и бросил полотенца в корзину под раковиной. – Заключение будет у вас на столе завтра утром. А сейчас хотите узнать главное?

–

Да, пожалуйста.

Уиллоус достал блокнот, раскрыл чистую страницу, попытался записать дату и обнаружил, что в ручке кончились чернила.

Паркер порылась в сумочке и дала ему шариковую ручку.

Брамс откашлялся.

– В жертву стреляли четыре раза, минимум из двух типов оружия. Он был ранен в бедро, в заднюю часть и дважды в голову. Оба выстрела в голову сделаны в левый висок и вышли у правого уха. Пуля от выстрела, направленного в зад, прошла под острым углом в бедро и застряла в коленном суставе. Эта пуля и та, что попала в бедро, извлечены и отправлены в лабораторию. Пуля из бедра – малого калибра. А та, что я извлек из коленного сустава, от пистолета сорок пятого калибра, может быть «магнум».

– Он попал в воду мертвым?

– Бесспорно. Чтобы убить человека, хватило бы и одного из этих двух ранений.

– В каком состоянии пули?

– Та, что попала в бедро, в отличном. Вторая сильно деформировалась, но мне кажется, вы сами можете разобраться. А оружие отыскали?

– Пока нет, – ответил Уиллоус.

– Это тот случай со стрельбой, что произошел в прошлый уик–энд под мостом Гренвилл?

Уиллоус кивнул.

– Нашли что–нибудь в машине?

– Дырку от пули в крыше.

– Волосы заметно обожжены. Отмечен иссушающий эффект. И еще мы фиксируем точечный эффект. – Брамс взглянул на Паркер, неуверенный, что она понимает, о чем идет речь. – Точечный или пунктирный эффект возникает, когда стреляют в упор и на коже жертвы остаются следы пороха и металлических частиц.

Уиллоус перестал писать и оторвал взгляд от блокнота.

– Что еще?

– Тело в хорошем состоянии. На глубине пяти или шести футов температура воды практически не меняется, она достаточно холодная.

– Алкоголь?

– Процент алкоголя в крови ноль пять, то есть он выпил немного, но был трезв.

– Отпечатки пальцев?

Брамс пожал плечами.

– Левая рука в плохом состоянии. Кто–то из морских обитателей отъел от нее немного. Правая рука лучше, большая часть кожи сохранилась, хотя поверхность покрыта морщинами. – Он улыбнулся. – Если бы вы провели пару дней, отмокая в ванной, вы поняли бы, о чем я говорю.

– Такая у меня работа, ничем нельзя пренебрегать.

Брамс сказал:

– Чтобы получить отпечатки, мы иногда делаем так: перевязываем основание большого или другого пальца и впрыскиваем шприцем воду. Как бы наполняем его. Приходилось видеть такое?

Уиллоус отрицательно покачал головой.

– Тут уже были ваши люди. Они брали отпечатки. Сандерс и Мэл Даттон. Этот установил светильники и снял пару кассет.

– А когда это было?

– Час назад или даже меньше, – сказал Брамс. – И еще одно: нёбо и язык искалечены, будто он жевал что–то металлическое или его били.